– Природа! Вот пойдёмте в женскую баню, где сняты наряды и чулки. Какая там сила, красота. Это будущее!
– Да где ж там красота? – пошутила врачиха. – Все в мыле, а в волосах простокваша.
– Вот именно простокваша! Вот именно кислое молоко или битые яйца! Имеющий глаза да увидит, – с обидой посмотрел на неё Вася.
– Вы прямо Тициан! – сказала врачиха.
– Нет. У Тициана с анатомией плохо.
– Что, он вам экзамены по анатомии сдавал?
– Экзамены не сдавал. А вот бабы у него рыхлые. Угасающий род. И потому в то время реванш взяли рыцари.
– Скорее он Дарвин, – нагнувшись к столу психиатра, разгладил свои тёмные пигменты Копчёный.
– Дарвин? – спросил мукосей. – Дарвин устарел. Тут сечение женских мышц нужно исследовать. Где ни меньше, ни больше, но сплошная гармония. А развитие теории Дарвина приведёт в формации женщин-горилл.
– Вы предлагаете лаборатории, как в СС? С этой самой линейкой?
Психиатр подняла голову в сторону Копчёного, чтобы тот приблизился.
– Лазить в баню он не перестанет, – сказала она тихо. – И если б он просто считал себя Тицианом… Он опасен как потенциальный маньяк. Скоро начнёт по закоулкам вылавливать женщин, исследовать сечение мышечных волокон.
Копчёный понятливо кивнул.
– Бережёного Бог бережёт, – сказала она, – полечим. Впрочем, эффект будет непродолжительным. У него сильно развито либидо.
– Значит?..
– Значит, – сухо ответила врач и, склонясь над бумагами, стала заполнять историю болезни Нечаева.
3 октября, 2013
Энже
Они были знакомы заочно, по брачному объявлению.
Невысокий кавказец, в узорчатой шапочке теремком, – чтобы прибавить в росте, – он ждал её у киоска.
Подошла она – высокая, худенькая, в белом вязаном колпаке в виде плошки, из-под которого падали на плечи длинные светлые волосы.
– Здравствуйте, я – Энже, – склонилась робко.
Он задрал голову, посмотрел ей в лицо – и вдруг понял, что она – его раба. Прошёлся, заложив руки за спину. Он был поэт, и ему нравилось её имя с мягким тюркоязычным «ж». Лёгким, как пушинка, фюить – Энже…
Он ожёг её орлиным взглядом:
– Хотите, значит, осчастливить мужчину? – Он отчётливо, но с акцентом выговаривал русские слова. – Вы хотите?!
Энже грустно улыбнулась:
– Вообще-то да… – и ниже опускала голову.
– Вот ключи. – Он вложил в её тёплую ладонь связку, назвал адрес. – Езжайте, а я буду через полчаса.
Она приняла ключи, посмотрела на него… и поехала.
Он прошёл в подъезд. Наблюдал за ней из окна, сопоставлял на примере прохожих мужчин её рост с собственным… Затем зашёл в гастроном, купил банку маринованных помидоров и поехал следующим автобусом.
Она открыла ему как хозяйка. Секунду они постояли в дверях, как бы оценивая друг друга в новом качестве…
Скинув пальто, он вынул из холодильника коньяк, ветчину, резал мясо ловко, с кавказским умением – и гостье казалось, что он держит