Тем не менее следует признать, что в полной мере возможности, открывшиеся в то время, советской исторической науке реализовать не удалось. Наметившийся с середины 1960-х гг. курс руководства страны на коренную смену подхода к изучению Великой Отечественной войны и использование этой тематики в качестве краеугольного камня в идеологической работе для формирования «немеркнущего образа КПСС» в сознании общества фактически привели к свёртыванию научных исследований по истории Курской битвы. С мая 1970 г. на кино- и телеэкраны СССР вышел фильм режиссера Ю. Озерова, одна из серий которого была посвящена разгрому войск вермахта под Курском. Эту картину без преувеличения можно считать «Кратким курсом Великой Отечественной войны» (по аналогии с «Кратким курсом истории ВКП(б)»), который по задумке тогдашних властей должен был закрепиться в сознании советского общества на века. Благодаря таланту режиссера и актеров действительно получилось первоклассное кино, хотя его содержание – это экранизация исторических баек и мифов. Прохоровское сражение в телеэпопее подавалось как ключевой момент Курской битвы. Для образного раскрытия его сути применялись несколько внешне эффектные, но, по сути, карикатурные эпизоды. Ключевой из них – рукопашная схватка экипажей советских и немецких подбитых танков. Вот как передает реакцию на этот эпизод участника июльских боёв 1943 г. командира роты танков Т‐34 1 гв. тбр 1 ТА, генерал-лейтенанта Героя Советского Союза В. А. Бочковского его сын полковник А. В. Бочковский:
«На Курской дуге был эпизод, когда, чтобы спастись от крупной группы немецких бомбардировщиков, отец приказал стремительным фланговым броском врезаться в боевой порядок атакующих немецких танков, всё равно видимости почти никакой не было. Из-за густой пелены дыма и пыли немецкие лётчики обрушили сильнейший удар на смешавшуюся массу наших и немецких танков. Бомбёжка была такой силы, что все остановились – танки взрывными волнами бросало так, что глохли двигатели, а видимости вообще не было никакой. В какой-то момент через триплекс сквозь густую пыль отец увидел метрах в 15 «пантеру», перископ которой развернулся на его танк. Только он начал разворачивать башню, как у «пантеры» приоткрылся командирский люк, и оттуда показались скрещенные руки. Отец понял, что немцы показывают, что стрелять не будут. Он приоткрыл люк и также сделал знак немецкому танкисту. Так до конца бомбёжки никто и не стрелял. Когда она прекратилась и появилась видимость, уцелевшие наши и фашистские танки стали запускать двигатели и осторожно расходиться задним ходом. Башни у всех оставались неподвижными. Так, не стреляя, и разошлись. Поэтому отец очень критично воспринял известный эпизод в фильме «Освобождение», где два горящих танка, наш и немецкий, с разных сторон съезжают в реку, из них выскакивают танкисты, тушат свои машины, а потом начинают поножовщину. Он говорил, что несколько раз был свидетелем чем-то похожих эпизодов, но всё происходило совсем не так –