Кстати, о самонадеянности. Я знаю, что она как-то связана с вчерашним камнем.
– Замечательно продуманный ответ, Лиззи, – говорит мистер Уордуэлл.
Наследница поворачивается ко мне, в ее взгляде угроза. Я прямо смотрю в ответ, не желая признавать свое беспокойство. Волосы на руках встают дыбом, а Лиззи изгибает бровь и отворачивается.
– Прекрасно. – Мистер Уордуэлл оглядывает кабинет. – Еще теории? – Класс молчит, никто не решается отвечать после Лиззи. – Если предложений не имеется, у вас есть пять минут, чтобы обсудить вопросы с напарниками.
Две секунды в кабинете царит тишина, а потом все разражаются болтовней.
– Сэм… – утешительным тоном начинает Джексон.
– Я в порядке, Джексон, правда. Давай не будем об этом.
– Да, я и забыл… Ты же суровая городская девчонка.
– Ждал чего-то другого? – улыбаюсь я.
– Конечно же, нет.
– А кстати, я нашла дом или, по крайней мере, примерное его местонахождение, – говорю ему.
– Какой дом?
– Тот самый, о котором говорила бабушка, из его окон видно место повешения. Я прочитала про него в городской библиотеке.
На лице Джексона мелькает узнавание при слове «библиотека». Об этом уже весь мир знает? Но, по крайней мере, ему хватает воспитания не поднимать тему.
– Не хочешь сегодня после школы посмотреть мою карту? – продолжаю я.
– Ты зовешь меня на свидание?
Я смеюсь.
– Буду воспринимать как «да», – заявляет он.
Раздается звонок. Мы берем сумки и направляемся к двери.
– Встретимся после занятий, – говорю я.
– Да, жди у моего шкафчика. Я предпочитаю красные розы и европейский шоколад. Никакой дешевки.
Я качаю головой, и мы расходимся. В коридоре ученики от меня шарахаются. Не первогодки – они ни черта не смыслят в социальной динамике, – меня избегают все старшеклассники. Практически слышу, как они шепчут «проклятая». Наследникам либо известно, как надо мной издевались с этой кличкой в старой школе, а это означает, что они на самом деле решили превратить мою жизнь в ад, либо это особенно зловещее совпадение. Честно, даже не знаю, какой сценарий хуже.
Направляясь к кабинету химии, я заворачиваю за угол и врезаюсь в спину разговаривающей с Сюзанной Лиззи. Она оборачивается и обращает на виновницу пристальный взгляд. Нас замечают. Сюзанна стоит, заламывая руки, и избегает смотреть на меня.
– А теперь ты извинишься, в надежде, что я тебя прощу, и свалишь отсюда. – Лиззи говорит медленно и отчетливо, словно обращается к идиотке.
Ногти врезаются в ладони.
– Или, может, ты извинишься, что швырнула долбаный камень в мое окно. А потом можешь валить на все четыре стороны и играться со своими куколками.
Лиззи прищуривает