– Ничего отвратительней в жизни не слышала. – Надеюсь, я не стану это представлять.
– Считается, что с тех пор каждый шериф умирал от сердечного приступа или подхватывал болезнь крови.
– О боже. Так что в этом особняке теперь?
– В конце концов городские власти выкупили здание и сделали из него жилой дом с рестораном.
– Фу, люди живут в старой тюрьме. – Интересно, а я бы так смогла?
– Говорят, здесь бродит призрак Джайлза Кори и порой можно ощутить холодное прикосновение его руки к плечу. – Джексон поднимает брови.
– Я не верю в привидения.
– Да, я тоже. Но мы тут, наверное, такие одни.
Поднимается ветер, и я скрещиваю руки на груди. В этот момент что-то легко касается плеча. Я подскакиваю. Джексон ржет.
– Не смешно!
– Я думал, ты не веришь в привидения.
– Не верю! Но это не означает, что я не дергаюсь, когда кто-то неожиданно тыкает меня в плечо.
– Усек. Никаких неожиданных тыканий. – Он глупо ухмыляется. – Только ожидаемые.
– На долю мгновения я почти подумала: Джексон такой взрослый и образованный… а потом ты повел себя как полный болван.
– Что-что? Я расслышал только про взрослого и образованного.
– Невероятно. – Я качаю головой. Мы уходим, заворачиваем за угол, а солнце опускается ниже, скрываясь за старинными домами и верхушками деревьев.
Глава 12
Пришло время уходить
Половицы в длинном коридоре, ведущем в библиотеку, скрипят под ногами. Взгляд мой привлекает портрет чрезвычайно сердитого пожилого мужчины с большой собакой, и я резко останавливаюсь. Папа говорил об этой картине.
– Расскажи еще раз, как ты встретил маму, – попросила я, залезая под одеяло.
Папа присел на край кровати и подоткнул одеяло вокруг моих ног.
– Тогда мне было пятнадцать, на шесть лет больше, чем тебе сейчас. И я был самым привлекательным парнем на свете.
Я хихикнула, потому что видела фотографии пятнадцатилетнего папы. Он тогда был тощим, а волосы торчали клоками, как у лысеющего дикобраза.
– Мама в тот день принесла кое-какие книги твоей бабушке. Ее семья владела местным книжным. Я шел по коридору ей навстречу. Она шагнула вправо, пропуская меня, но я одновременно шагнул в ту же сторону. Мы перетаптывались так раз пять или шесть. Не буду спорить, что под конец делал это уже специально, лишь бы смотреть на нее дольше. – Он подмигнул мне. – В итоге твоя мама потребовала, чтобы я замер, а когда подчинился, она обеими руками толкнула меня в стену. В то мгновение я уже знал, что влюбился в нее и в ее необузданные кудряшки. А со стены неодобрительно хмурился портрет прадедушки. Я не смог удержаться и усмехнулся ворчливому старику и его бассет-хаунду.
Вздыхаю и иду в библиотеку, прямо к камину. Я столько всего не знаю о своей семье. Даже как умерла мама. Папа всегда говорил, что такой счастливой, как в последние мгновения