Адам приблизил еще, и камера зафиксировала странные отметины, выцарапанные на черной поверхности – как на внешнем кожухе, так и на шве уплотнения.
– Какой-то саркофаг, – сказала Мериам.
– Египетский? – спросил Адам.
Она посмотрела на него с досадой.
– Откуда мне знать?
– Саркофаги делали египтяне.
– Мы уже поняли, что среди нас нет археологов, – сказала Мериам. – Я просто предположила, что это может быть гроб.
– Гробница, – тихо поправил Хакан.
– Значит, не египетский? – не унимался Адам.
Его захлестывала радость открытия. Теперь все для них изменится. Будущее начнется с этого момента!
Но Мериам перестала улыбаться. Она резко побледнела, все лицо ее покрылось по́том. Затем сквозь бледность проступила странная желтизна.
Стоявший у могилы Фейиз вдруг скорчился, пробормотал что-то на родном языке и рухнул вбок, неподвижно застыв. Хакан выкрикнул его имя, оттолкнул Мериам в сторону и метнулся к племяннику. Адам попытался ее подхватить, но не успел. Мериам упала на колени, и ее опять вырвало. Мгновение спустя она обхватила голову обеими руками и дико заорала, что череп ее раскалывается.
Камера продолжала снимать.
За пределами Ковчега усилился холодный ветер. Облако наползло на луну, и вершина Арарата погрузилась в непроглядную тьму.
Три недели спустя
5
Бен Уокер застегнул куртку на молнию, поднял воротник и всю дорогу просидел, уткнувшись в него носом, сохраняя тепло внутри. Военный вертолет накренился влево, закладывая вираж в непосредственной близости к горе. Сотни метров серой хмари отделяли вертолет от земли, но Уокера беспокоила не столько высота, сколько ветер. Гражданским воздушным судам летать здесь было запрещено, поэтому подняться на Арарат без восхождения можно было только вместе с турецкими военными.
По вертолету ударил восходящий поток воздуха, и сразу после этого он взвыл винтами, угодив в воздушную яму. Уокеру показалось, что они начали падать, но движение вниз остановилось. Несмотря на то что воздух на такой высоте был сильно разрежен, винты стучали так громко, словно били о что-то твердое. Стиснув зубы, Уокер посмотрел в иллюминатор. Отсюда уже хорошо было видно темнеющий шрам на склоне горы. Сын Чарли – девятилетний сорванец – постоянно говорит, что очень сильно хочет прокатиться на вертолете. Уокер подумывал взять его с собой как-нибудь, но, конечно, не в настолько опасных условиях.
«Не будь идиотом, – посетила его мысль. – Аманда никогда этого не разрешит».
Бывшая жена Аманда… Мать Чарли.
Чем