Затем воткнула его в лед над головой, яростно пнула гору левым ботинком, зацепившись зубцами кошки, и полезла вверх.
Поднявшись выше Адама, Мериам услышала, как он выругался. Адам заметил наконец-то, что уже видели она и Хакан. Вновь посмотрев вверх и на запад, Мериам разглядела цепочку из полудюжины силуэтов, движущихся вдоль хребта, – всего лишь темные контуры в золотистых лучах садящегося солнца; фигуры, хорошо заметные в час длинных теней.
Больше слов не требовалось. Адам полез вслед за ней, тихо ворча. Мериам хорошо понимала, что он сейчас чувствует. Прошло уже девять долгих напряженных часов, во время которых они много раз останавливались и спорили о том, где устроить ночевку, но неистовая страсть Мериам и решимость Хакана победить двоюродного брата неизменно гнали их вперед. Порой ее одолевало сомнение. Начинало казаться, что это смешно… что команда Оливьери давно разбила лагерь и встала на отдых или попросту страдает от горной болезни.
Теперь стало ясно, что из двенадцати участников его группы осталось человек шесть-семь. Остальные, скорее всего, заболели и были вынуждены спуститься, но тех, кто мог идти, Оливьери и дядя Фейиза Барис заставили продолжить поход.
Раскапывая левой рукой снег в поисках твердой опоры, она продолжала восхождение. Ледоруб, кошка, рука, кошка, колени для дополнительной опоры. Солнце еще грело, но по мере того, как оно закатывалось за иззубренный край мира, температура стала ощутимо падать. Усилился ветер и стал с воем хлестать по склону горы. Мериам карабкалась вверх, словно неуклюжий когтистый паук. Фейиз и Хакан о чем-то стали спорить на повышенных тонах, но Мериам была слишком сосредоточена на восхождении, чтобы обращать на них внимания. Одновременно лезть и переводить у нее уже не хватало сил.
– Мериам! – сказал Адам. – Поговори со мной. С тобой все в порядке?
Мериам проигнорировала его вопрос. Она любила Адама, но сейчас не могла даже перевести дух, чтобы ответить. Холод, исходящий от горы, проникал внутрь и отдавался ломотой в костях. Поднявшийся ветер обжигал лицо. Ледоруб, кошка, ледоруб, кошка. Сердце бешено стучало в груди, губы высохли и потрескались. Мериам подняла в очередной раз ледоруб и вдруг застыла. Резкая боль прошила голову, глаза заволокло розовой пеленой. Она моргнула и на секунду потеряла сознание. Затем, ощутив острый приступ тошноты, она почувствовала, как к горлу рвется горячая желчь.
Нет!
Проглотив слюну, она могучим усилием воли заставила желудок успокоиться. Голова пульсировала так, словно по черепу били чьи-то могучие кулаки. Она стала глубоко и плавно дышать в надежде, что боль утихнет. Вдруг странный ужас коснулся задней стороны шеи. Мериам почувствовала себя уязвимой – словно все зло мира внезапно обратило на нее внимание. Ужас распался на тысячу тонких ледяных иголок и пролился на спину, заполнив все тело, затем исчез.
– Что это было, черт возьми? – безотчетно прошептала она сама себе.
Она поморгала,