Судьба «человека на помойке» приобретает, скорее, отвлечённо-сказовый характер, не ассоциируясь с истинной ситуацией в реальной жизни. Примерной «точкой отсчёта» может послужить фильм «Барабаниада» (1993, реж. С. Овчаров). Его анализ представлен в сборнике статей «90-е. Кино, которое мы потеряли» (см.: Валерий Фомин. Невыученные уроки «Барабаниады», с. 105–113).
Речь на экране идёт о самом этом предмете, взятом как символ нашего совсем не простого прошлого.
Внушительных размеров строевой барабан – непременный атрибут оркестров на военных парадах и демонстрациях, – его нынешняя судьба по существу оказывается едва ли не основным носителем авторского замысла, тоже своего рода фильма-сказки. Во всяком случае, вместе с хозяином-музыкантом в какой-то момент барабан (речь о нём) становится ненужным: потребность в пафосных мелодиях, солирование ударных, подобных данному инструменту, как бы говорит фильм, – отпала. Он (да и его коллега – барабанщик) теперь не востребованы: такое наступило время…
Конечно, уже сама ситуация есть своего рода метафора. Отошли времена маршей и торжеств. Хозяин инструмента оказывается на улице, а сам барабан – обременительным и тяжёлым грузом, с которым практически невозможно передвигаться. Да и выбросить тоже нельзя: музыкант и инструмент – как бы одно целое… То есть, визуально ситуация продолжает воссоздавать так называемую развёрнутую метафору… Оставшись бездомным, ненужный музыкант находит применение и своему громадному инструменту: барабан становится своеобразным местом для жилья, домиком, в котором обустроился человек, водрузив его на самом верху огромной горы мусорной свалки… (Повторяясь в целом ряде картин, образ свалки оказывается знаковым, характерным для начала 90-х в фильмах, рассказывающих о современности).
Так, пафосный барабан, превращаясь в атрибут свалки, – житейски осваивается теперь уже бывшим музыкантом. Назначенный для маршей и торжеств, он превращается в крошечное уютное жилище обосновавшегося здесь человека, разложившего рядом небольшой костерок для изготовления какой-то еды и чашечки чая…
К середине 90-х, однако, способ перенесения смыслов, придания привычному объекту иного содержания за счёт перемещения его в другую «социопсихологическую» среду, приобретает новые оттенки и звучание, заметно отличные от однозначной, достаточно прямолинейно представленной в зрительской памяти. На подобном несовпадении выстроена история в картине «Барабаниада».
Для