А тут ещё и дворецкий этот упёрся – никак пропускать не хочет. Ясное дело: перед хозяином выслуживается. Наверное, мечтает из лакеев перейти в «садовники», а потом, и выше. Какие там ещё звания в мещановской армии?
Сыщики отошли в сторону. Положение было затруднительным.
– А ведь, действительно, писали же в газетах, – проговорил Банвиль, – сегодня свадьба мсье Мещанова! Как я забыл!
– Да, Мещанов зря времени не теряет! Деловой человек! – распаляясь, заговорил Мортен, – как будто не было бойни! Разве можно отменять свадьбу из-за такой мелочи?! Подумаешь два десятка трупов. Можно просто перенести на вечер! Все можно за деньги! Наверное, и священнику заплатили, чтоб ночью отпел! Тьфу, обвенчал! Будь моя воля…
– Подождите, комиссар! – оборвал Дариор, – нам просто необходимо туда попасть! Этот дворецкий не из тех, кто был на дневном «празднике», видимо подтянули подкрепление. Он не знает нас в лицо. Надо, что-то придумать!
– Да чего думать?! – Мортен направился к входу, – Эй, любезный, мы пришли на свадьбу. Пропусти-ка!
– Увы, – печально развёл руками дворецкий, – без приглашения никак.
– Да ты что, с ума сошел? – вконец рассвирепел Мортен, которому, видно, было не очень-то жарко в летнем смокинге. – Если Мишель узнает, что меня не впустили, кому-то здорово не поздоровится!
– А вы, простите, кто? – без тени испуга поинтересовался дворецкий сладчайшим голосом.
– Я… – Мортен старательно насупил лоб в поисках воображения, – его брат… да, двоюродный брат.
Дариор и Банвиль лишь издали тяжёлый вздох, а дворецкий, не скрывая злорадства, рассмеялся:
– Ну, раз так – скажите что-нибудь на русском языке, ведь господин Мещанов русский, а вы его брат. Вы должны знать этот язык.
Мортен многозначительно взглянул на Дариора, но тот лишь сокрушённо покачал головой. Не выйдет. Однако комиссар не растерялся и скороговоркой пробурчал:
– Я уже много лет не живу в России – боюсь, немного подзабыл родное наречие.
– Ничего-ничего, –