Нельзя сказать, что жизнь стала разрушаться. В эти годы были особенно хорошие урожаи овощей, фруктов, повысилось качество молочных, хлебных и других продуктов. В изобилии родился лен и хлопок. Уменьшилось только количество мяса. Животные покидали пастбища, уходили в глухие места, и собаки, возможно, помогали им в этом. Козлы-забойщики саботировали свою подлую деятельность на мясокомбинатах, и забой животных стал довольно проблемным.
Похоже было на то, что мать-природа развернула планомерную и обширную деятельность по пересмотру того, какие свои милости оставить человеку, какие – отобрать. Домашние животные по-прежнему сохраняли лояльность к своим хозяевам, но, судя по всему, год от года возрастало их критическое отношение к своим владельцам, и, видимо, у животных появилась своя, достаточно серьезная жизнь. Они собирались на молчаливые сходки, долго сидели и, возможно, о чем-то мысленно разговаривали, после чего расходились с большим удовлетворением от всего происшедшего. Дворовые собаки перестали лаять на прохожих и гоняться за машинами и мотоциклами.
Известен эпизод, случившийся в одном из черноморских городов и наблюдавшийся многими его жителями, отдыхавшими в это время на вечерних пляжах. Большая стая собак выплыла на гряду удаленных от берега скал, вблизи которых их поджидала группа дельфинов. Животные долго рассматривали друг друга. Собаки возбужденно повизгивали и слушали тихий свист дельфинов. Неизвестно, о чем они могли договариваться, однако в Черном море стали наблюдаться случаи, когда дельфины уводили плотные косяки рыбы прямо из-под носа рыбаков.
В течение недели проросли и зацвели шпалы вдоль всей линии Октябрьской железной дороги. Поезда остановились. Обсуждался вопрос, что легче – очистить бойкие шпалы, уже пустившие корни, или полностью их заменить. Были опасения, что будет, если то же произойдет и на других линиях. К счастью, многие необычные явления, проявившиеся в те годы, носили скорее локальный характер.
В морях, реках, в воздухе и на земле происходило что-то важное. Люди впервые почувствовали себя не самыми главными, не у дел, что-то очень серьезное решалось без их участия. Чистые и сильные духом собирались и уходили из городов и деревень. Никто не знал, какая судьба их ждет. Малодушные жили в привычном ритме, закрывали на все глаза и заглушали чувство обездоленности привычными способами.
В то время я жил как во сне. Мне часто казалось, что все это видения, миражи, и можно управлять ими по собственному