– Алин, ты не против, если я вас у бабушки оставлю с ночевкой?
– Почему-у? – обиженно воскликнула девочка, и матери пришлось шикнуть на нее. – Я думала, мы сейчас порисуем вместе и спать ляжем?!
Покусав губы, раздумывая, сказать ли правду, или отделаться расплывчатой формулировкой о работе, Ольга решилась идти напролом, не таясь от собственного ребенка.
– Ко мне коллега придет, Глеб. А куча шатающихся под ногами детишек не сильно поспособствует моменту.
– Нахалка,– обиженно копируя мать, отозвалась Алина. – Жених, что ли?
– А черт его знает,– откровенно отозвалась мать, обгоняя огромную фуру, врубив все фонари и освещая себе встречную полосу. – Пока не понятно.
– Будет нам еще один новый папка, только этого и не хватало,– горько выдохнула Алина. – А вещи в школу? И ранец?
– Скажешь, что нужно, я утром все привезу, прежде чем тебя отвезти в школу. Хорошо?
– Как будто от моего мнения что-то зависит,– отозвалась скисшая Алина. – Вези уж, любвеобильная ты наша.
– Это что за обращение с матерью? – возмутилась Ольга, перестраиваясь в левый ряд, собираясь направиться к дому мамы. – Где уважение, почет, преклонение?
Алина показала ей язык и отвернулась.
У мамы, как всегда, было уютно и идеально чисто – выплывшая из комнаты старушка, больше похожая на дирижабль, расплылась в улыбке, завидев сонную Ксюшу и все еще немного надутую Алину. В прихожей горела одна только лампа под резным абажуром, бросая на лица каждой переплетенные изящные тени. В кадке замер пушистый цветок в обрамлении толстых зеленых листьев, на столике были разложены очки для чтения и несколько журналов по вязанию, под ногами притаился новенький половичок, похожий на крупные косицы пряжи. Каждый раз, оказываясь в этом доме, Ольга немного завидовала атмосфере материнского уюта, у нее всегда не хватало сил и желания выдраить все дочиста, выбросить ненужный хлам, да и две маленькие девочки создавали существенные проблемы с этой ситуации.
Здесь же всегда пахло свежими пирогами и корицей, свет казался особенно мягким и нежным, а пухлые материнские руки – самыми ласковыми.
– Проходите, проходите,– засуетилась пожилая женщина, семеня на кухню и набирая воды в старенький, но сияющий чистотой белоснежный чайник с нарисованным красным бантом. Ольга прошла на кухню прямо в сапогах и куртке, Алина неторопливо стягивала с плеч тяжелый пуховик в прихожей.
– Мам, я ненадолго. Девочек к тебе в гости привезла, с ночевкой,– и, не давая той опомниться, сунула в толстые, покрытые пигментными пятнами руки маленькую Ксюшу. Та живо заинтересовалась бабушкиными очками и потянула их на себя, пытаясь попробовать на зубок.
Старушка осторожно вытащила из внучкиных рук очки и, посерьезнев, спросила:
– Опять?..
– Мам,