Мы и наши малыши. Мередит Смолл

неподалеку в клетках. Целью этого приема, названного ими «перекрестным воспитанием», было ограничение родственного спаривания – часть младенцев перемещали из одной группы в другую, как если бы они были уже взрослыми обезьянами, готовыми к переселению. Процент детенышей, успешно принятых приемными матерями, был высок; примерно 85 % самок в конце концов принимали чужого младенца и растили его как собственного[44]. Однако ученые обнаружили, что для успешной подмены существует некий решающий промежуток времени длиной в несколько недель. Как только мать узнает своего детеныша и привязывается к нему, ее уже не обманешь, подложив ей чужого. Так что, хотя макаки и привязываются к своим малышам и сила их привязанности ими неоднократно демонстрировалась, связь эта не обязательно мгновенна или гормонально запрограммирована на запечатление одного конкретного младенца[45]. Отнюдь: насколько можно судить, привязанность эта устанавливается постепенно в ходе разнообразных видов общения, привязывающих мать к ребенку и наоборот.

      Как отмечает психолог Майкл Лэмб, абсурдно думать, что у вида типа нашего или у других приматов со сложными социальными отношениями, где родители принимают на себя долговременные обязательства по уходу за потомством, функция установления первоначальной связи между матерью и младенцем отводилась бы нескольким решающим минутам после родов[46]. В организме матери происходят важные гормональные изменения, которые влияют на ее самочувствие, но ни одно из них не оказалось неотъемлемым условием установления привязанности, как в случае крыс или овец. Человеческие младенцы настолько беспомощны, что естественный отбор наверняка должен был бы поставить в невыгодное положение особей с узким временным окном для материнского запечатления и младенческой привязанности и отдать предпочтение особям, проявлявшим в этом вопросе большую гибкость. Не существует таких аспектов родительства, в которых поведение человека было бы жестко задано, и потому маловероятно, чтобы такая важная задача, как установление связи между беспомощным младенцем и заботящимся о нем взрослом, возлагалась на гормональные раздражители и фиксированные поведенческие реакции. У гусят образ матери запечатлевается сразу же после рождения оттого, что у птенцов мало времени на то, чтобы научиться всему необходимому для самостоятельной жизни; у крыс самки запрограммированы на материнское поведение по той же самой причине. Это – виды с коротким периодом ухода за детьми, и их детенышам для обретения независимости нужно выучиться сравнительно немногому. Но у приматов, и особенно у людей, период развития занимает годы и детенышам для самостоятельного выживания требуется научиться очень многому. Стало быть, нелогично было бы требовать от матерей, чтобы они привязывались к своим малышам сразу же после родов и никак иначе. Напротив: феномен приемных детей – и, несмотря ни на что, глубоко привязывающихся к своим детям