– А вы подумайте сами. – зло ответила женщина. – Девочка одета не для спанья. Она в бальном платье, думаете, это как бы пижамка у нее? Нет, даже эти уроды до такого не дошли. Хвосты резинкой затянуты, кто ж кладет ребенка спать с резинками? И потом, ее ж принесли в подвал в одеялке, вы заметили? Оно под ней мокрое лежало. Так вот, это одеялко взято в сушилке, в гардеробной. Я его вчера постирала, и вывесила там. потому оно и мокрое. Как думаете, незнакомый мужик поперся бы за каким-то фигом в гардеробную? Она на втором этаже, между прочим. Сколько ходьбы, и еще можно родителей разбудить. Да бросьте, наверняка они сами и сходили, им-то бояться нечего.
Это неправда, хотела крикнуть Наталья, но из горла не вырывалось ни звука. В спальне для гостей было одеяло, оно исчезло, зачем кому-то понадобилось бы другое, из гардеробной? Она приподнялась на локте, судорожно глотая воздух, и привлекла внимание следователя.
– Анна Тимофеевна, мы с вами чуть позже поговорим. – торопливо сказал он, поднялся и подошел к кушетке. – Наталья Олеговна, вы уже в состоянии побеседовать со мной?
Она торопливо закивала. В голове был туман, но она хотела знать, что случилось с Жанной.
– Скажите, вы не заметили ничего странного в записке с требованием выкупа? – мягко спросил следователь.
Она долго смотрела на него, пытаясь собрать в кучку расплывающиеся мысли. Ничего странного? Да это был удар по голове, удар неожиданный и сокрушительный, разбивающий мозг вдребезги.
– Ну, к примеру, листы, на которых были требования. Они не показались вам знакомыми?
– А… листы… они из моего ежедневника. – хрипло ответила она, сообразив, чего он хочет.
– Отлично. – похвалил следователь. – А кто имел доступ к вашему ежедневнику?
– Не знаю… – она никак не могла понять, чего от нее добиваются. – Я имела, Петя… Ну, Жанна, и прислуга тоже…Я ж его не прятала.
– Понятно. – он задумчиво кивнул. – Вы видели одеяло, которое лежало в подвале под вашей дочерью?
– Я не обратила внимания. – горло сжималось спазмом, но, видимо, вколотое лекарство еще действовало, и ей удалось не завыть. – Но думаю, это одеяло с постели в той комнате, где мы ее положили. То есть то, которым ее накрыли перед сном.
Ее собеседник задумчиво покачал головой, но настаивать не стал. Вместо этого он задал следующий вопрос:
– Скажите, вы переодевали ребенка после мероприятия?
– Я не знаю… Жанну в комнату занес муж. – с трудом припоминая события, прошептала она. – Он сказал, что переодел, но я не видела… Спросите у него.
– Спросим. – кивнул следователь. – Тогда еще вопрос. Где вы или ваш муж учились делать гаротту?
– Кого? – от изумления у нее прорезался голос.
– Ну, берете бельевую веревку, завязываете узлами на двух ручках от скакалки, получается идеальная удавка… Вы где-то видели такое?
– Не видела… Жанна… была задушена…