– Судьбы не существует, – сказала она. – Как и шуток. Я делаю то, что приказывает Королева. Это единственный путь, и, если я остаюсь на нем, никаких сомнений быть не может – никаких шуток, как ты их называешь.
– Я говорю об одном, а ты совсем о другом, – сказал он, убедился, что остальные находятся достаточно далеко, и только после этого продолжал: – Я говорю о неправдоподобности, а ты называешь это сомнениями, словно весь мир вступил в заговор против тебя. Я попробую подойти с другой стороны. Насколько вероятно, что тебе оказана огромная честь, Жертва Нежеру, и ты стала Когтем Королевы, когда сотни и сотни других Жертв, которые старше тебя и обладают большим опытом, такой чести не удостоились?
– Ты уже задавал этот вопрос. Я тебе ответила. Я заслужила свое место.
– Но, если ты так хороша, если ты такой редкий воин, почему твой командир так жестоко тебя наказывает?
Она бросила на него быстрый ненавидящий взгляд.
– Ты ничего обо мне не знаешь, смертный. Ничего не знаешь о нас.
– Я видел твою спину, видел шрамы. Они еще не полностью зажили. И не думай, что я за тобой шпионю, – это произошло случайно. Ты скромна для своей расы. Большинство из вас равнодушно относятся к наготе, потому что, в отличие от нас, жалких смертных, вы почти не ощущаете холода. Но ты не такая, Жертва Нежеру, ты осторожна – или стыдишься выставлять напоказ свои раны. Тем не менее я их видел.
Она заметно побледнела, и он подумал, что она стала похожа на статую из мрамора.
– Я заслужила наказание. Я не сумела исполнить свой долг.
– И все же однажды, несколько дней назад, ты упоминала своего отца. Теперь, после того как Королева проснулась, он очень занят, так ты сказала. Полагаю, он аристократ, занимающий высокий пост. Я прав?
Она выглядела так, словно хотела оказаться подальше от него. Да, она очень молода, подумал он: несмотря на застывшее лицо и выдержку хикеда’я, она еще не научилась полностью скрывать свои чувства. Ярнульф долго был Охотником, и норны давно стали его добычей – его жертвами. Он видел, как она мучительно размышляет, прячась за маской невозмутимости.
– Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? – спросила она. – Почему бы тебе не пойти и не спросить у Мако про его отца?
– Потому что тогда мне пришлось бы с ним сражаться, и один из нас умер бы. В любом случае это уменьшило бы наши шансы выжить в этих опасных землях. Ты не такая, как командир Руки Мако. Он знает лишь то, чему его научили, и ему достаточно. А для тебя – нет, хотя сомнения – такое слово ты употребила, не так ли? Сомнения? Они тебя пугают. Это очевидно. Но почему?
– Твои вопросы бессмысленны и нежелательны, смертный. Более того, теперь я уже совершенно уверена, что ты хочешь навредить нашей Руке и миссии.
– Ты, как никогда, далека от правды. Я хочу, чтобы миссия закончилась успехом.
И на этот раз Ярнульф не старался скрыть свои чувства, потому что он не лгал.
Несмотря