– Ваше высочество, вам удалось провезти ваши фамильные реликвии только благодаря вашим королевским друзьям. Благодаря им нас всех не обыскивали. Румынская граница имеет печальную славу. На ней варварски обыскивают русских, таможенники знают, что русские аристократы везут с собой драгоценности.
– Если вы сумеете послать мне весточку из Украины, вам нечего будет опасаться…
Всю эту беседу с великой княгиней я затеял, ибо мне передали из Петрограда мое следующее задание. Теперь под именем князя Д. я должен был перевезти драгоценности из России в Германию.
Кровавые бриллианты
Что это были за драгоценности, я узнал только по прибытии.
ВЧК уже переехала тогда в Москву, и мы расположилась в здании на Лубянской площади. Здание принадлежало когда-то самому большому в империи страховому обществу «Россия».
В моем кабинете на Лубянке осталась старая мебель красного дерева. Из окна была видна вся площадь со знаменитым фонтаном, который впоследствии заменили памятником моему начальнику Феликсу Дзержинскому. (Каково было мое удивление, когда я узнал, что когда-то на этом самом месте находился дом менгрельских князей Д.! Да, да – «моих» пращуров!)
Вот в этот кабинет и принес «камешки» (так он их называл) некто Яков Юровский – черноволосый, с короткой бычьей шеей, в черной «свердловке» – кожанке. Он работал в это время в Гохране и выдал мне эти драгоценности под расписку.
«Камешками» оказались великолепные бриллианты, должно быть, бесценные. Невероятной красоты три диадемы, браслеты плюс три длиннейшие нитки жемчуга и два восхитительных аграфа. Один представлял маленькую ветку с тремя цветками, покрытыми как бы росой из бриллиантовой пыли. Другой – бант в виде ветвей, усыпанных крупными бриллиантами.
Я не знаток роскоши, но эти фантастические вещи слишком громко кричали о своем происхождении.
Я спросил?
– Откуда это великолепие?
Вопрос был лишний, он понял, что я догадался, и мрачно сказал:
– Из Екатеринбурга.
Наша газета «Правда» не так давно напечатала сообщение о расстреле в Екатеринбурге царя Николая II. Надо сказать, что на фоне голода и крови полыхавшей в стране гражданской войны расстрел прошел как-то незаметно. Тем более что про наследника и про женщин – царицу и дочерей – сообщалось, будто они «эвакуированы в надежное место». Но уже тогда среди партийцев пошел слух о том, что на самом деле расстреляна вся семья – царь, царица, их сын и четыре дочери, даже слуги и врач. Слух этот был мне очень неприятен. Я ненавидел Романовых. Но расстреливать беспомощных девочек, подневольных слуг и врача!.. Это недостойно нашей Революции. Я предпочитал, как и многие наши, думать, что все это неправда. Но теперь, глядя на «камешки»…
Я осторожно спросил Юровского:
– Это