Я увидел князя, когда они вели его по коридору. В это время я искал для себя подходящую биографию, «легенду», как мы ее называли. Увидев Д., я тотчас забрал его у Железнякова и привел в свой кабинет.
Попросил принести чая и начал беседу. Князь Д. был из старинного грузинского княжеского рода.
Жил в Тифлисе. Я хорошо помнил прекрасный особняк этой семьи. Но главное – мы были одного возраста, оба грузины. И, что еще важнее, оказалось, он лишь однажды бывал в Петрограде, его совсем не знали в обществе, он сюда приехал с женой на свадьбу кузины. Тут их и застала наша великая Революция.
Все это он мне сам поведал. Потом спросил, что с ним будет. Я не стал обманывать соплеменника, сказал правду – расстреляем. Надо отметить, что и до, и после этого сообщения он держался спокойно-презрительно. С усмешкой спросил меня, откуда я родом, кто мои родители. Я отвечал правду, ибо жить ему оставалось недолго. Помню, он очень удивился, узнав, что я из хорошей семьи… А потом поинтересовался:
– Пришлось ли вам прочесть сочинение знаменитого историка Соловьева о Смутном времени?
– Не имел удовольствия.
– Тогда позвольте процитировать. – И он с дурной усмешкой заговорил: – «У добрых отнялись руки, зато у злых развязались на всякое зло. Толпы отверженных, подонков общества потянулись на опустошение своего же дома под знаменами разноплеменных вожаков, самозванцев, лжецарей, атаманов из вырожденцев, преступников…» – Он еще что-то цитировал, но даже моя особая, исключительная память не смогла (или отказалась) это запомнить.
Он добился желаемого. Я пришел в бешенство и прервал его монолог:
– Спасибо. Остальное дочитаю сам, а сейчас – «пожалуйте бриться».
Мы сошли в гараж. Он, я и двое красногвардейцев.
Он отказался повернуться к стене, но я и не настаивал. Он до конца смотрел мне в глаза. Храбрый был человек, настоящий грузин. Я был горд, что начну свою работу за границей с документами такого храбреца…
На следующий день я велел привезти его жену, чтобы расспросить о подробностях их жизни. Ей сказали, что с мужем все в порядке и чтоб она взяла с собой его вещи – костюм и пальто, дескать, он просит. Она приехала с кожаным чемоданом, украшенным бронзовым гербом князей Д. Довольно вычурный, на мой вкус, герб: щит, увенчанный княжеской короной, которую держат два золотых льва в ошейниках. На щите – серебряный крест на красном фоне.
Она была смертельно перепугана. Я пообещал ей встречу с мужем, если она будет искренне отвечать на вопросы. Я не лгал, ведь я собирался отправить ее к нему. Несколько часов расспрашивал ее об их жизни, об их знакомых. Мне трудно было смотреть на нее во время допроса. Несчастная никак не понимала причину моего интереса, но с удовольствием подробно рассказывала. Ей нравилось уходить в прошлое. В то прошлое. Я слушал, запоминал (как я уже писал – у меня