Сыщик и канарейка. Алиса Дорн

много.

      – Это отвратительно.

      – Это жизнь, – Виктор приоткрыл окно и бросил окурок в реку. На террасу влетел порывистый зимний ветер, заставляя поежиться от холода. – Я не смог узнать, кому из них пришла в голову идея отомстить барону. Каждый забирает авторство себе, выгораживая другого. В любом случае, когда Этта узнала, что ожидает ребенка, они поняли, как им следует поступить.

      Барон воспитывался матерью, женщиной суровой и придерживающейся старомодных взглядов. По ее мнению, главная ценность Ульриха была в его наследниках, и она тщательно привила барону эту точку зрения. Когда волею Судьбы барон стал бесплоден, он оказался совершенно бесполезен. Это стало для него достаточно тяжелым ударом, но вдобавок его мать, по которой случившееся ударило не меньше, замкнулась в себе, удалилась в поместье и не принимала его у себя. Она отказалась от него, и это ранило барона еще больше. Вы говорили, я зря думаю, будто у каждого отклонения от нормы есть причина. Не согласен. Я считаю, что мы, вырастая в обществе, впитываем его правила. И отказ от этих правил всегда следствие трагедии, заставляющей нас верить, будто мы более не подходим для общества. Случай барона такой же. Усвоенные с детства нормы внушили ему мысль о его никчемности, ненужности, и он начал действовать соответственно. Мистер Коппинг никогда в достаточной мере не интересовался своим другом, поэтому не понял причины произошедших с ним перемен. Этта оказалась куда прозорливее. Когда она пришла к барону и сообщила о своем положении, тот был рад убедить себя, что она говорит правду. Любой больной хоть раз, но мечтал о том, что доктор ошибся. Фрейбург был так счастлив стать, как он думал, отцом, что был готов жениться на матери своего ребенка, пусть она и была простой служанкой. Но сперва требовалось исправить ошибки. На Фрейбурге висело столько долгов, что он не мог позволить себе даже оплатить свадебную церемонию. А ведь он должен был в будущем обеспечивать семью. Леди Гринберг попалась ему как нельзя кстати. Выплачиваемых ею денег хватало на аренду квартиры для Мариетты и ребенка, их содержание и оплату долгов.