– Не дуйся, – елейным голоском пропела жена. – Я задержалась, но это простительно. Вот увидишь, в ресторане на меня будут оглядываться и завидовать тебе.
– Пфф-фф…
– Раньше ты приходил в восторг, когда другие мужчины обращали на меня внимание!
Мадлена вырядилась в короткий зеленый балахон с блестками, который стоил кучу бабла, а выглядел полной безвкусицей. Краснов поморщился, но смолчал. Жена щебетала всю дорогу, он слушал вполуха, думая о Варе.
В ресторане Мадлена ела мало, зато перебрала спиртного. За десертом Краснов приступил к трудному разговору, надеясь, что алкогольное опьянение супруги смягчит удар.
– Я подаю на развод, – заявил он без предисловий.
– Ч-что?
Мадлена подняла глаза и уставилась на него с недоуменной гримасой.
– Я уже нанял адвокатов. Будем делить имущество через суд или по взаимной договоренности?
Жена не понимала, о чем он. Краска сползала с ее лица по мере того, как супруг развивал свою мысль.
– Ты решил разыграть меня, Ник? Что за бред ты несешь?
– Это не бред. Я люблю другую женщину и не хочу тебя обманывать.
– Д-другую?.. У тебя есть – другая?..
– Да, да. Именно это я пытаюсь тебе объяснить.
– Ты спятил? – она вытаращила накрашенные глаза, и ее наклеенные ресницы достали почти до бровей. – Что с тобой, Ник? Может, ты накурился какой-нибудь дряни?
– С наркотой я завязал еще до женитьбы. Тебе это известно.
– Нет, ты спятил…
Краснов подавил желание ударить ее по щеке, покрытой дорогущей брендовой косметикой. В отличие от Мадлены Варя красилась совсем чуть-чуть, и он по достоинству оценил женскую естественность.
– Слушай меня внимательно. – Он повысил голос и повторил: – Мы разводимся, хочешь ты этого или нет. Я ухожу от тебя. Сегодня же переезжаю в гостиницу.
Из глаз жены хлынули слезы, рот перекосился, она громко зарыдала. Хорошо, что их столик отделяла от общего зала бамбуковая ширма. Это был японский ресторан, где блюда готовили прямо при посетителях.
– Можно подумать, ты меня любишь, – усмехнулся Краснов. – Хватит ломать комедию. Я сыт по горло твоими сценами. Прибереги актерское мастерство для суда.
– Ненавижу тебя, скотина!
– Это больше похоже на правду.
– Я не дам согласия на развод! – рыдала она. – Мерзавец! Подонок! Ты останешься без гроша и без детей! Я запрещу тебе подходить к ним на пушечный выстрел! А твоя баба пусть сдохнет! Сдохнет!
– Узнаю свою милую женушку, – улыбался во все тридцать два зуба Краснов. – Вот и отлично. Карты раскрыты, маски сброшены. Я принимаю твой вызов.
– Я убью тебя! Убью!
– Бог в помощь.
– Моему отцу ты всегда не нравился, он меня отговаривал выходить за тебя. Но я не послушалась! Дура! Какая же я дура…
– Теперь пожинаешь плоды собственного упрямства, – кивнул