«Да встретит он – обильный честью век!»
23 июля цесаревича Александра Николаевича встречала Москва. Жуковский, регулярно посылавший отчеты о путешествии и государю, и отдельно императрице Александре Федоровне, урожденной Фридерике Шарлотте Вильгельмине (Шарлотте Прусской), 24 июля писал о встрече, организованной духовенством:
«…А когда мы вошли в собор, где на моем веку совершилось уже три коронования, когда запели это многолетие, столько раз оглашавшее эти стены, когда его (цесаревича) повели прикладываться к образам и мощам, когда опять сквозь густую толпу он пошел в собор Благовещенский и Архангельский и наконец на Красное крыльцо, на вершине которого остановился, чтобы поклониться московскому народу, которого гремящее ура слилось с звуком колоколов, и когда в этом звуке, так сказать, раздался тот чудный голос, который столько предков на этом месте слышали, который будут слышать потомки, пока будет жива Россия…»
Жуковский… Человек долга и чести! Цесаревич давно убедился в этом. Но как же оценить содеянное, как оценить то, что именно Василий Анреевич, его воспитатель, разлучил с возлюбленной? Жуковский конечно же понял, что цесаревич перешел со смоленской красавицей определенную грань в своих отношениях, а переход этой грани чреват последствиями прежде всего для возлюбленной, для «гения чистой красоты».
Не цесаревич виноват, что с петровских времен действовал жестокий закон, ставивший под контроль Россию с помощью иноземных жен. Правда, закон этот пробуксовывал по той причине, что практически все иноземные принцессы, оказываясь в России, принимая Православие и становясь императрицами, оказывались патриотками вновь приобретенного Отечества.
Жуковский… Цесаревич помнил его столько же, сколько помнил себя. И действительно, Василий Андреевич оказался человеком, близким к царской семье еще до рождения Александра Николаевича.
В 1815 году Жуковский опубликовал в журнале «Сын Отечества» стихотворение, которое назвал «Молитва русского народа». В стихотворении были поначалу две строфы…
Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю —
Все ниспошли!
Стихи были представлены вначале императрице Марии Федоровне, а затем императору Александру I, который в конце 1816 года издал указ, возводивший это стихотворение в ранг государственного гимна и устанавливающий порядок его исполнения. Утверждалось исполнение этого гимна при встречах императора. Для исполнения была приспособлена музыка британского гимна, написанная Генри Кэри.
Позднее Жуковский дописал еще одну строфу…
О, Провидение!
Благословение
Нам ниспошли!
К благу стремление,
В счастье смирение,
В