Известно, что на творчество каждого поэта влияет обстановка в семье, в которой он воспитывался.
Жуковскому вполне хватало материнского тепла, поскольку обстоятельства сложились так, что он получал это тепло не только от родной матери, но и от супруги отца, которая отчасти стала его второй матерью. Он оказался воспитанником женского общества – мать, супруга отца, старшая сестра, которая одновременно была крестной матерью, и племянницы – дочери старших сестер.
Именно это отложило отпечаток на его отношение к воспитанию цесаревича. Безусловно, понимая важность для России военного дела и необходимости воспитания будущего императора воином, он противился резких, по его мнению, перегибов, которые нередко получались в результате такого воспитания. Откровенно говорил, что слишком военизированное воспитание может привести к тому, что будущий император «привыкнет видеть в народе только полк, в Отечестве – казарму».
Когда восьмилетнего цесаревича император Николай Павлович взял на развод караулов, Жуковский написал письмо императрице Александре Федоровне:
«Я в газетах прочитал описание развода, на котором наш маленький Великий Князь явился верхом и пр. Эпизод, государыня, совершенно излишний в прекрасной поэме, над которой мы трудимся. Ради Бога, чтобы в будущем не было подобных сцен. Конечно, зрители должны восхититься появлением прелестного младенца; но какое же ощущение произвело подобное явление на его разум? Не понуждают ли его этим выйти преждевременно из круга детства?»
Жуковский через романтическую литературу, властвующую в то время над умами читателей, прививал у цесаревича любовь к прекрасному, ну а что может быть прекраснее прекрасных женщин?
Получив хорошее образование, Василий Андреевич преподавал дочерям своих сестер, своим юным племянницам, изящную словесность и другие науки. И тут его озарила любовь к одной из племянниц, перекроившая всю жизнь поэта. Он влюбился в дочь своей сестры Екатерины Афанасьевны Машеньку – Марию Андреевну Протасову.
Биограф Жуковского В.В. Огарков отметил:
«Окруженный такими друзьями, из которых некоторые отличались чуткостью и восторженностью, убаюкиваемый их нежными заботами и попечениями, поэт рано взрастил в себе то отчасти сентиментально-платоническое уважение к женщине, которое было так свойственно и многим героям его баллад и элегий. Это молодое и восторженное женское общество являлось постоянной аудиторией поэта: ему он поверял свои вдохновения, его одобрение служило для него критической меркой, а восторг, с которым встречались им творения юноши, – наградой. Вся эта ватага молодежи бегала по саду, полям и лугам; среди помянутого общества в разнообразных и живых играх невольно возбуждалось воображение, совершался обмен мыслей и укреплялись симпатичные связи. Стоит прочесть письма поэта к ставшим взрослыми членам