– Не знаю, пришла ли я по адресу. Вы ведь учите экстрасенсорике?
– Да, мы занимаемся медицинской парапсихологией.
– Я даже не знаю. Вообще-то я – ясновидящая, мне бы надо к таким людям…
– Вы, конечно, выбирайте, что вам надо, но у вас сейчас времени маловато для занятий. Балансовый отчет на носу, а у вас конь еще не валялся. Так ведь?
Немая сцена из «Ревизора». Девица в ауте, мы – тоже. Откуда НК это узнала?
Если найдется недоверчивый читатель, конечно, он скажет, что девица была подставной фигурой, что с ней договорились и т. д. Я не могу с ним спорить, у меня нет доказательств, что НК тогда не сыграла, хотя лично я уверен, что эта сцена была натуральной – НК не сыграла, а блеснула. У меня нет доказательств, и даже то бесспорное для меня лично, которое я держу в кармане и сейчас извлеку, даже оно недоверчивого человека не убедит. Предъявляю доказательство: я сам, начиная с какого-то времени, умею делать подобные чудеса. Это называется яснознанием, и о нем мы будем подробно говорить, но несколько позже.
Люди устроены странно. Если им рассказать про балансовый отчет, они добродушно посмеются и не поверят. А если про научную интуицию (а это есть частный случай общего явления яснознания), то реакция будет совершенно другой: «Так то ученые, у них все возможно!»
Кстати, о научной интуиции. Занимаясь долгие годы научной работой, я давно понял, что ученый талантливый отличается именно интуицией или знанием ответа задачи до начала ее решения. В научных кругах существует легенда, которую есть смысл в этой связи вспомнить.
Был очень талантливый, почти гениальный физик-теоретик Л. Д. Ландау. В середине XX века у него в институте каждый четверг (кажется) проходили семинары, на которых делали доклады «посторонние» теоретики. Пройти апробацию у Ландау было огромной честью, и многие стремились преодолеть этот рубеж. Но и трудности были непомерные. Докладчик только начинал писать формулы, чтобы поведать об открытии, а Мэтр, бывало, неожиданно произносил что-то вроде: «Дальше не надо – чепуха!» И все. Отмываться приходилось годами, а жизнь теоретика коротка. И вот однажды…
Л. Д. Ландау физикой плазмы практически не занимался. Но у него есть одна работа, опубликованная в 1946 году, на которую в последующих научных статьях других теоретиков имеется огромное количество ссылок. Речь идет о так называемом «затухании Ландау». Суть его проста. Внешние колебания электрического поля не могут проникнуть глубоко в плазму, потому что собственные поля электронов плазмы, инициируемые внешними колебаниями, гасят поступающий в плазму сигнал. В статье приводился довольно простой вывод искомой формулы. В формулу поверили все и сразу. Еще бы, Дау сказал! Прошло восемнадцать лет. В 1964 году в престижном научном