– Мы и несколько сочувствующих и так уже находимся под подозрением у университетских властей. Если станем действовать подобным образом, то совсем выдадим себя и не сможем оставаться в университете. Какая будет от этого польза? И еще – нам не разрешается читать документы в доме старушки. Мы решили хранить документы партии в доме старушки одного друга, ежемесячно выплачивая ей немного денег. Уже обо всем договорились. Она будет отвечать за их сохранность, а мы будем приходить к ней читать. Но Ван Жэньшу утверждает, что это проявление трусости, стремление жить в ладу с законом. Наконец, где мы должны вывешивать трехдневник «Хунци»? Ван Жэньшу велел нам расклеивать в университете. Мы говорили, что нас еще мало, нам нелегко соблюдать конспирацию; можно пока расклеивать вне университета, в людных местах в окрестности. Он не согласен.
Тут секретарь ячейки зарыдал и, размазывая по лицу слезы, продолжал:
– Он каждый раз ругал нас трусами, упрекал за невыполнение решений руководства, за боязнь перед участием в восстании, за правый оппортунизм и т. п. Если бы мы боялись смерти, то не вступали бы в коммунистическую партию. Но смерть должна приносить пользу. В университете много гоиньдановских шпиков. Вы призываете нас к восстанию – где оружие? Когда и где дали бы нам немного военной выучки? Если партия пошлет нас участвовать в восстании, то мы обязательно пойдем!
Ван Жэньшу объяснил:
– Все это не было моим мнением или мнением райкома. Вооруженное восстание и борьба за легальность – это по решению ЦК и провинциального комитета.
Ли Чули предложил:
– Попросим этого теоретически подкованного товарища Вана[49] высказать свои соображения.
Шаоюй сказал:
– Мнения товарищей из ячейки правильные. Сейчас нет возможности для какого-то восстания. Борьба за легальность тоже должна проходить в соответствующих условиях.
В теоретическом и практическом планах Шаоюй разъяснил им взаимосвязь между легальной и нелегальной формами работы, методы борьбы за существование в рамках законов и т. д. После этого товарищи из ячейки встали и разговорились. Все выражали одобрение сказанному Шаоюем, настроение стало приподнятым, никто больше не жаловался на болезни.
Но Ван Жэньшу потом доложил обо всем секретарю райкома Чжао Хэ, а тот – секретарю провинкома Ло Маю (Ли Вэйхань). Ло Май вызвал Ли Чули и отчитал его:
– Какое вы имели право приводить Чэнь Шаоюя на собрание ячейки, чтобы он выступал там против райкома?! В дальнейшем вам категорически запрещается так поступать!
– Я тоже согласен с мнением Шаоюя, – заявил Ли Чули в ответ.
Трое товарищей, Сюй Амэй, Чжоу Сюэсян и Чжу Сюэфань, были старыми шанхайскими рабочими, вступили в компартию еще во время Движения 30 мая и трех восстаний шанхайских рабочих. Но, из-за их противодействия некоторым неразумным, вредным распоряжениям и установкам периода лилисаневщины все трое были исключены из партии и заклейменены как «штрейкбрехеры». Шаоюй познакомился