Прежде ужины здесь выглядели по-другому. Их готовили на шестиконфорочной плите «Викинг» и украшали веточками свежего розмарина или листьями базилика, которые выращивали в ящике на подоконнике.
Обеденный стол предназначен для двух персон.
Протокол психологического исследования отложен; сегодня вечером невозможно вникнуть в смысл убористо написанных слов.
Стул по другую сторону стола, где некогда сидел мой муж Томас, остается незанятым.
Все, кто знакомился с Томасом, проникались к нему симпатией.
Он появился однажды вечером, когда свет, помигав, погас и здание погрузилось в темноту.
К тому времени прошло всего несколько минут, с тех пор как последний пациент, мужчина по имени Хью, покинул мой кабинет. Люди обращаются к психотерапевтам по разным причинам, но его мне так и осталась неясна. Хью производил впечатление весьма странного человека – и внешне, и по своим привычкам: у него были резкие черты лица, он вел бродячий образ жизни.
Несмотря на свою непоседливость, он был зациклен на вещах, о которых рассказал раньше.
Выдворить его из кабинета было нелегко: он всегда требовал, чтобы сеанс продлился дольше.
А попрощавшись, он никогда не уходил сразу: топтался за дверью пару минут, и только потом слышались его удаляющиеся шаги. После ухода Хью его едкий запах еще долго висел в приемной – напоминание о том, что он там задержался.
Поэтому в тот вечер, когда весь дом окутал мрак – погасли даже внешние огни, за окнами, – естественно было предположить, что к этому причастен Хью.
В темноте проявляются худшие качества человеческой природы.
А Хью на том приеме было сказано, что сеансы психотерапии нужно прекратить.
Где-то вдалеке завыли сирены. Шумы и отсутствие освещения создавали дезориентирующую атмосферу.
Теперь, чтобы выйти из здания, нужно было спуститься по лестнице. Часы показывали семь – довольно позднее время, все остальные офисы уже позакрывались.
Люди в этом доме жили, но их квартиры находились на четвертом-шестом этажах.
Единственным источником света на лестнице являлся экран моего телефона, единственным источником звука – цокот моих каблуков.
И вдруг откуда-то сверху стала спускаться вторая пара шагов, более тяжелых.
Меня охватил ужас: участилось сердцебиение, закружилась голова, грудь сдавило от боли.
Упражнения на дыхание помогают только в тех случаях, если нет приступа паники.
А я была в панике.
Светящийся экран моего телефона возвестит о моем присутствии. Бежать в полнейшей темноте опасно – можно упасть. Но риск был оправдан.
– Привет? – раздался низкий мужской голос.
Он принадлежал не Хью.
– Что случилось? Должно быть, электричество отключили, – продолжал мужчина. – С вами все хорошо?
Его дружелюбие и внимательность действовали успокаивающе. Весь следующий час, пока мы добирались до моей квартиры,