– Вот именно, – кивнул в знак согласия отец. – И что вся британская нация станет делать, оставшись без угля? Скажу прямо: если однажды Каспар Гордонсон предстанет перед моим судом, я обвиню его в государственной измене и приговорю к виселице быстрее, чем он успеет произнести слово «неконституционно». Я буду не я!
– На самом деле наш патриотический долг заключается в том, чтобы любым способом помешать Макэшу, – подхватил Роберт.
Они уже забыли о проступке Джея к величайшему его облегчению. Стремясь как можно дольше сводить разговор к избранной теме, он спросил:
– Да, но что вы можете предпринять против него?
– Я засажу его за решетку, – решительно заявил сэр Джордж.
– Не годится, – возразил Роберт. – Он отбудет свой срок и все равно сможет заявить, что остается свободным человеком.
Между ними воцарилось задумчивое молчание.
– Его необходимо выпороть, – предложил Роберт.
– Это неплохой вариант, – встрепенулся сэр Джордж. – Я имею право подвергать их телесным наказаниям. По закону.
Рэтчет казался не слишком довольным таким оборотом событий.
– Но ведь прошло много лет с тех пор, как владелец шахты воспользовался этим своим правом, сэр Джордж. И кто возьмется за кнут?
– Зачем же кому-то браться за кнут? Как мы обычно поступаем с нарушителями порядка? – нетерпеливо спросил Роберт.
– Им мы поручаем самые позорные дела. Он будет вращать на шахте барабан, – с улыбкой ответил сэр Джордж.
Глава десятая
Маку очень хотелось сразу же уйти пешком в сторону Эдинбурга, но он понимал, что в таком случае совершит непростительную глупость. Хотя он не отработал полной смены, чувствовал себя совершенно изможденным и слегка ошеломленным. Ему требовалось время, чтобы обдумать, как поступят Джеймиссоны, и найти способ перехитрить их. Он вернулся домой, сбросил с себя мокрую одежду, развел огонь в очаге и улегся в постель. От погружения в стоки, скопившиеся под платформой, он был грязнее, чем обычно, поскольку вода там густо пропиталась угольной пылью, но его постельное белье и одеяло уже были такими грязными, что ничего добавить к этой черноте он уже не мог. Как и большинству шахтеров, мыться более или менее основательно ему удавалось лишь раз в неделю – субботними вечерами.
Остальные шахтеры после взрыва вернулись к работе. Эстер и Энни тоже задержались, собирая нарубленный Маком уголь и вынося его на поверхность: сестра не могла допустить, чтобы труд брата пропал впустую.
Постепенно проваливаясь в сон, он размышлял, почему мужчины неизменно уставали быстрее женщин. Те же забойщики – сплошь мужчины – работали по десять часов кряду с полуночи до десяти утра. А носильщицы, среди которых преобладали женщины, трудились с двух часов утра до пяти вечера – то есть их смена длилась пятнадцать часов без перерыва. Причем им приходилось значительно тяжелее, чем самим шахтерам. Они раз за разом взбирались по лестнице с огромными корзинами угля на согбенных спинах, но все равно продолжали делать это еще долго после