– Доброе утро, пани. Сегодня прекрасный день. Решили прогуляться?
– Да. День, действительно, чудесный. Я хочу увидеть Собор.
– О, это восхитительное место! Может, заказать вам индивидуальную экскурсию?
– Нет, не нужно.
– Автомобиль с водителем готов отвезти вас!
– Не беспокойтесь, я хочу пройтись.
– Да-да, понимаю. – Девушка в светло-зеленой форме была сама доброжелательность. Она склонилась ко мне, понизила голос. – Тем более после этой ужасной новости… совсем не хочется доверять машинам. Но у нас совершенно безопасные дороги, вам не стоит бояться.
– Какой новости? – рассеянно спросила я, поглядывая на стеклянные двери, за которыми стоял швейцар.
– Авария. Вы разве не видели? Это во всех новостях.
– Я не смотрю телевизор. – Хотелось уйти. Выйти из помпезного холла и оказаться на солнечной улице, среди веселых людей, улыбок и ожидания скорого чуда.
– Просто ужасно. Такой знаменитый, молодой, красивый. В этих Альпах опасные трассы. Не то что у нас.
– В Альпах? – глупо переспросила я. Сглотнула. – В Альпах кто-то разбился?
– Писатель. Северьян Штен. Слышали о таком? Очень известный…
Я посмотрела на свои замшевые ботинки. Потом на золотой знак отеля, вышитый на пиджаке девушки. В ее лицо – молодое, красивое, деланно-сочувствующее.
– Вы врете. Вы все врете. Это он вам приказал? Приказал сказать мне это? Ландар?
Служащая опешила, но профессионально быстро взяла себя в руки.
– Простите, я не понимаю, о чем вы. – Она вежливо улыбнулась. – Северьян Штен погиб сегодня ночью на дороге из Зеефельд. Это показывают по всем каналам… Вам плохо? О, пани, давайте я принесу воды, простите меня….
Я отвела ее руку, развернулась и пошла в свой номер. Села на пол, включила огромную плазму. Даже искать не пришлось, местный канал показывал новость дня. Картинки мелькали, диктор что-то говорил. Искореженная машина. Обрыв. Узкая извилистая дорога. Плохие метеоусловия. Водитель очень торопился.
Очень торопился.
Я глотала ртом воздух, пытаясь выжить. Туман застилал глаза, в ушах стучала кровь так, что я почти не слышала. Кадры на экране расплывались, и приходилось часто моргать, чтобы увидеть их.
– Состояние господина Штена оценивается как крайне тяжелое, писатель впал в кому…
Что? Я со злостью вытерла глаза. Вслушалась в профессиональное сочувствие в голосе диктора.
– … доставлен в местную больницу… Врачи делают все возможное…
Вскочила. Боги! Он жив! Уже не думая, я схватила телефон и набрала номер.
– Диана.
В голосе Ландара ни одной эмоции. Ни одного чувства. Лишь легкая насмешка.
– Не убивай его.
Князь молчал. Не спрашивал, о ком я говорю, не интересовался, зачем я это говорю. Просто ждал.
– Сохрани