В работах о «Машеньке» писали об автобиографичности романа, в образе Ганина обнаруживали авторские черты. Предположение обретает дополнительный игровой смысл: сходство героя и автора аналогично сходству соловья и Сирина – псевдонима, которым Набоков подписывал свои произведения на русском языке.
Его выбор в качестве псевдонима имени райской птицы из славянской мифологии, поющей счастливые песни, может быть прочитан как игровое отражение другой известной «птичьей» писательской фамилии, но настоящей – Гоголь. Симптоматично и то, что в следующем псевдоавтобиографическом романе «Подвиг» Набоков выбрал для своего героя имя Мартын Эдельвейс, сочетание птицы (мартын – водяная птица типа чайки, Larus Sterna) и горного цветка – эдельвейса, объединив в одном персонаже два доминантных образа «Машеньки».
Образ главной героини вбирает черты фетовской розы. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры скрытого цитирования. Так, из письма Машеньки Ганину: «Если ты возвратишься, я замучаю тебя поцелуями…» А у Фета: «Зацелую тебя, закачаю…» Ганин постоянно вспоминает нежность образа Машеньки: «нежную смуглоту», «черный бант на нежном затылке». Сравним у Фета: «Ты так нежна, как утренние розы…» Алферов о Машеньке: «жена моя чи-истая». У Фета: «Ты так чиста…» Поэт Подтягин говорит о влюбленном Ганине: «Недаром он такой озаренный». У Фета: роза дарит соловью «заревые сны».
Образ розы в емкой системе цветочного кода занимает главное место. Роза – символ не только любви, радости, но и тайны. Ср. латинское sub rosa как обозначение тайны[145]. И не случайно, что в романе, где рассыпано немало цветов, роза, символизирующая первую любовь героя, не названа ни разу. Таково зеркальное отражение приема называния: героиня, чьим именем озаглавлено произведение, ни разу не появляется в реальности.
Намек на скрытый смысл, заложенный в имени, делается уже в первых строках романа: «Я неспроста осведомился о вашем имени, – беззаботно продолжал голос. – По моему мнению, всякое имя… всякое имя обязывает» (о потаенном значении имени – см. далее).
Образ розы как аллегории Машеньки возникает в зашифрованной отсылке во фразеологию другого языка. Так, Ганин, сидя рядом с Алферовым, «ощущал какую-то волнующую гордость при воспоминаньи о том, что Машенька отдала ему, а не мужу, свое глубокое благоухание». А по-французски: «Elle a perdu sa rose» (буквальный пер.: она потеряла свою розу) – это о потере девственности.
Умышленное непроизнесение имени, погружение его в тайну либо подмена другим, условным, – известный прием сакрализации образа. Любовь в сознании героя связана с тайной. Так, о летнем романе Ганина и Машеньки: «дома ничего не знали…» И позже, в Петербурге: «Всякая любовь требует уединенья, прикрытия, приюта…»
Переживая