– Найти место исчезновения довольно сложно, – предупредил Милов. – В той обстановке, что была тут когда-то, не протаптывали больших дорог. Впрочем, карты у вас есть. Как-нибудь разберетесь.
Он невольно усмехнулся, вспомнив старый армейский анекдот: крестьянка в поле говорит маленькому сыну: «А вон военные машины едут… Вот дядя офицер вышел… Карту рассматривает… Сейчас подбежит, будет дорогу спрашивать».
– Разберемся, – согласился тренер. – А вы? Кажется, вам придется нелегко: ваше время сокращается раза в два, если не ошибаюсь.
– Я неплохо ориентируюсь в этих краях, я ведь говорил. Так что не беспокойтесь. Думаю, смогу пройти без особых неприятностей.
– В команде всегда легче.
– Я привык путешествовать в одиночку.
– Дело ваше, – сказал тренер невозмутимо. – Мне приказано выполнять ваши команды, и я намерен так и поступать. Желаю удачи.
– Еще увидимся, коуч. И вам всех благ, командир. Спасибо.
– Надеюсь, – сказал тренер. – Счастливо.
– Всё будет хорошо, – заверил командир. – Сигналы прежние?
Милов кивнул:
– Я сам или, может быть, связник. Если появится. Еще что-нибудь?
– Всё в порядке, – сказал командир.
– Тогда сейчас же просигнальте провожавшим. Дайте им обстановку, только не пугайте. Потому что серьезных поводов для тревоги нет.
– Джордан! – позвал командир самолета.
– Сэр?
– Давайте связь.
– Да, сэр.
– Ну, я пошел, – сказал пассажир.
– Удачи, мистер Милф, – пожелал тренер.
– И вам того же.
Подойдя к сложенному подле самолетной кабины багажу, Милов без труда выудил из кучи свою сумку, перекинул ее ремень через плечо, повернулся и, мягко ступая, двинулся к лесу.
Летчик и футбольный тренер смотрели ему вслед. Луна зашла за тучи, и вскоре Милова совсем не стало видно.
Зайдя в лес, он еще с полчаса шел, углубляясь в чащу. Потом остановился. Огляделся, прислушался. Всё было спокойно. Он извлек из сумки плоскую коробку рации. С ее помощью отсюда можно было связаться хоть со Штатами, но ему так далеко не нужно было. Он уселся близ большого куста и послал вызов. Потом негромко заговорил в микрофон.
Вскоре ему ответили. Он слушал внимательно, все более хмурясь, сжимая губы, словно стараясь удержать какие-то слова, что могли бы оказаться неуместными. Но когда надо было ответить – голос его прозвучал совершенно спокойно:
– Вас понял. Приму к сведению.
Выключил рацию, упрятал ее в сумку и двинулся дальше.
«Сукин сын!» – подумал он и, мысленно же, добавил еще пару словечек покрепче, когда тяжелый башмак – явно солдатский – тяжело опустился на присыпанную опалой хвоей землю совсем рядом с пальцами его левой руки, уже протянувшейся вперед для очередного движения вперед (по-пластунски, на брюхе).
Хорошо,