– Еще я заметил, что слова «новый» и даже «недавний» у бригадного генерала не в большом почете, – с улыбкой продолжил Линкольн. – Однако мне доподлинно известно, что казнозарядные ружья появились еще во времена Генриха Восьмого, а потому никак не могут считаться новыми. Мне нравятся такие винтовки, и, видит Бог, наша армия должна их получить.
– Мы можем купить такое оружие в Европе прямо сейчас? – спросил Джорджа Стоддард.
– Я не думаю, что…
– Нет их там, – перебил его Линкольн – скорее с грустью, чем с раздражением, а потом вдруг совершенно огорошил Джорджа. – Именно поэтому я не так давно отправил туда своего человека с двумя миллионами долларов и полной свободой действий. Если Кэмерон и компания не желают этим заниматься, найдутся и другие пути.
Наступило неловкое молчание. Наконец Стоддард тихо кашлянул:
– Сэр, скоро совсем стемнеет…
– Стемнеет. Да. Прекрасное время – как раз для стрельбы.
– Прошу меня извинить, мистер президент. – Джордж боялся, что его голос прозвучал странно: от этих плохих новостей у него пересохло во рту.
– Разумеется, майор Хазард. Рад был познакомиться с вами именно здесь. Меня всегда восхищают люди, которые не перестают учиться. Я и сам стараюсь так жить.
Волоча австрийскую винтовку, Джордж пошел с пирса в сгущавшихся сумерках. Вскоре он уже ехал мимо ярко освещенной тюрьмы, прислушиваясь к звукам выстрелов на берегу. У него было такое чувство, будто его ударили по голове. Оказывается, «Кэмерон и компания» в куда большей опасности, чем он предполагал. А значит, и он сам, ведь он работал на них.
Стэнли доставило огромное удовольствие отвергнуть предложение, подготовленное его братом. Из того долгого мучительного перехода от Манассаса до Вашингтона он почти ничего не помнил. Он забыл, как плакал на обочине, хотя Изабель уже не раз освежила его память, зато хорошо запомнил, как Джордж кричал на него, как дергал за плечо, будто он какой-то черномазый с плантации. И если он и раньше старался пренебрегать работой Джорджа или всячески затруднять ее, то теперь у него для таких проволочек стало на одну причину больше.
В последнее время его сильно беспокоило собственное положение. Он был ставленником Кэмерона, а слухи уверяли, что звезда его благодетеля вот-вот закатится. Впрочем, в министерстве как будто ничего не менялось. Несколько дней министр отсутствовал, оплакивая своего погибшего брата, но потом все пошло как обычно.
И все-таки влиятельные конгрессмены все чаще начали задавать неудобные вопросы – в личных беседах, в письмах и через прессу. Всех интересовало, как военное министерство заключает контракты на поставку. То, что Линкольн отправил в Европу своего человека для закупки оружия, говорило по меньшей мере о недостаточном доверии президента методам Кэмерона. Жалобы на нехватку обмундирования,