У Чарльза так и не появилась возможность проверить свое новое ощущение – они прибыли на следующий день после победы. На месте они узнали, что полковник геройски отличился в прошедшем сражении и получил легкое ранение в голову, когда возглавил свою пехоту против уже смятой армии федералов. Это известие не слишком утешило юных джентльменов Чарльза, которым очень хотелось не только поучаствовать в такой отличной заварушке, но и поживиться трофеями в виде оружия и амуниции, которые в панике бросали удирающие янки. Чарльз вполне разделял чувства своих солдат и мысленно готовился к следующему сражению. Было уже совершенно очевидно, что одним дело не кончится.
Президент Дэвис лично прибыл из Ричмонда, чтобы поздравить отважных командиров, включая Хэмптона, которого Дэвис и Старина Бори навестили в его палатке. Однако к вечеру понедельника Чарльз, как и многие другие, уже слышал о недовольстве некоторых членов правительства, которые считали, что Борегар не воспользовался своей победой, а ведь мог бы дойти до Вашингтона и захватить его.
Такие советы не особо удивили Чарльза. Эти толстозадые бюрократы, которые в своих душных кабинетах только и делали, что брюзжали, не имели ни малейшего понятия о том, что такое война и каких невероятных усилий она требует и от людей, и от животных. Они даже близко не понимали, что солдат или лошадь, тратя огромную энергию, не могут сражаться с неослабевающей силой продолжительное время. Любое сражение было тяжкой работой, и даже для самой огромной храбрости, самой сильной воли и самого мужественного сердца неминуемо наступала усталость.
Но даже несмотря на эти глупые придирки, Манассас стал настоящим триумфом и еще раз доказал давно устоявшуюся веру в то, что джентльмены всегда одолеют чернь. Чарльз отчасти разделял всеобщую эйфорию, наступившую после победы, стараясь не обращать внимания на трупный смрад, долетавший с легким летним ветерком, или на длинные вереницы санитарных повозок, чьи силуэты четко выделялись на фоне красного закатного неба.
Были потери и не такие обезличенные, как те, что скрывались в проезжавших мимо повозках. Заместитель командира полка, подполковник Джонсон из Чарльстона, был убит первым же залпом, выпущенным по его людям. Генерал Бернард Би, один из друзей кузена Орри по Академии, был смертельно ранен сразу после того, как повел своих солдат на позиции этого безумного, как утверждали, профессора из Виргинского военного института Тома Джексона. А ведь именно Би невольно присвоил Джексону новое прозвище, гораздо более лестное, чем то, что было у него в Вест-Пойнте. Когда один из южных полков отступал под натиском северян, Би привел им в пример Джексона, который со своими солдатами занял холм Генри. «Посмотрите на бригаду Джексона, – сказал он. – Стоит как каменная стена!»
Все родственники Хэмптона вышли из схватки невредимыми: его старший сын Уэйд, служивший под командованием