Черчесов: Стани, Стас, Саламыч. Иван Жидков

Своими глазами видел, как однажды Микулик взял интервью у Олега Шатова, который вышел в микст-зону с твердым намерением проплыть мимо диктофонов с равнодушным выражением лица. Но в какой-то момент от стены отделилась представительная фигура Сергея, и отчего-то ему, даже забывшему захватить диктофон, хватило для успеха одного лишь дружелюбного: «Олег, давайте поговорим!» Черчесов вспомнил, что ему в раннем детстве «кто-то словно свыше шепнул: тебе, парень, стоять в воротах московского “Спартака”»! Причем знамение это пришло, когда вратарь еще вовсю летал от штанги к штанге в Алагире. «Если Стас что-либо вобьет себе в голову, то сделает это», – повторяет каждый, кто знает Черчесова. Это качество появилось не в Германии, не в Австрии, не в «Спартаке» в 2007-м, когда он во что бы то ни стало хотел доказать, что именно его кандидатура – лучшая для любимого клуба. Тогда Черчесов еще вряд ли верил в божественный голос свыше, но почему-то так поддался тем странным колебаниям воздуха, что, когда в двадцать лет его по рекомендации тренера «Спартака» (Орджоникидзе) Варламова позвали в Москву, Стас как будто даже не удивился. Перевел дух и приготовился… сидеть за спиной Рината Дасаева. Привыкать пришлось сразу – чуть ли не с самолета встал в ворота дубля. Как утверждал Черчесов, без какой-либо паники.

      – Не сам же приехал, меня вызвали. Значит, умею кое-что…

      Заметьте, даже без слова «наверное». Уверенность, которая способна восхищать и раздражать. Но у того, кому пришлось сознательно лишиться детства ради бесконечных тренировок в погоне за идеей-фикс, есть основания (или то самое право) не сомневаться. Не тратить время на рефлексии. Выдавить «я не знаю» с помощью «я могу».

      В восьмом классе Черчесов уехал из дома в спортивный интернат Орджоникидзе. К этому моменту его уже приглашали в различные юношеские сборные как Северной Осетии, так и всей страны.

      – Мне кажется, Стасу было лет четырнадцать, когда я его впервые увидел «в юношах». Он производил впечатление физически крепкого парня, но вел себя очень скромно. Зато обладал сумасшедшей трудоспособностью. Тренировался невероятно много и хотел, чтобы его все время тестировали. Бывает, на занятиях вратарей щадят, бьют не изо всех сил, особенно с ближней дистанции. Особенно на юношеском уровне. Черчесов настаивал, что, если он отбивал перед собой, нужно обязательно добивать, ведь такой момент может случиться в игре. Ну и вылетал на все мячи, бросался на форвардов, когда те лупили с метра, с двух. Кричал: «Бей по-настоящему!» – рассказывает Борис Игнатьев, тренировавший юношескую сборную СССР с 1976 по 1989 год.

      Началось с удара в челюсть. Дубль «Спартака», в ворота которого Стасу пришлось с ходу встать, играл не против сверстников «Кайрата» и не с подмосковным клубом второй лиги. Черчесова проверяли в обычном тренировочном матче с основой красно-белых. В противоположных воротах играл Ринат Дасаев. Может, с тех пор Черчесов не любит, когда матчи называют «товарищескими»?

      Стас пропустил десять. Был, как сказал Микулику,