Наше ухо – кладезь сообразительности, что не надо – хоть из пушки пали– не слышит, а когда надо – услышит какой сыр грызет мышка у директора молокозавода.
ПРИТЧА 50. Я много чего не знаю, это вечно создает мне проблемы, я начинаю нести чушь похлеще околесицы, но только повеет хорошими духами, – тут же высовывается хвастливый энциклопедист, и решает мои проблемы галантности.
Меня потрясает, как много другие знают всего и разного, что непременно не пригодится мне, если подвернется подходящий случай…
Человек ходячая энциклопедия, жаль, что каждый оказывается знатоком определенной страницы энциклопедии популярных знаний, каким же нужно быть общительным, чтобы иметь консультанта на каждый случай своей жизни по каждой станице энциклопедии.
Кто занимает на трамвай, наверняка только что получил зарплату, но еще не отчитался перед супругой, чтобы она не шарила по загашникам с халтурой.
Мало объяснить стоящей перед тобой проблеме, чего же ты от нее домогаешься, надо еще так изловчиться, чтобы она сама легла, и не потребовалось дуру насиловать…
Дискуссия – уговор всем остаться при своем мнении.
Честным можно быть только с самим собой… наедине.
Честность… У меня уши вянут, когда она начинает распространяться о подвигах супружеского самопожертвования моей любовницы.
В гостях у любовницы проклинаешь каждую минуту своего воровского счастья отдыха от удушающей верности жены с ухватками держиморды, – завтра еще больше захочется ворованного счастья…
Прелесть ворованного… Какое-то приключенческо-героическое от одной мысли о своей самоотверженной удачливости вздымается в груди тотального неудачника в любви, и подвиги следуют один за другим со слезами на глазах.
Обман хорош тем, что приятен как самоуважение твоей глупости, даже если оставляет глупость в дураках, потешаясь ее потугами выглядеть иронией.
Хорошая книга – если каждый читатель пересказывает ее жене по-женски, детям по-детски, приятелям выдает ее сюжет за свои амурные похождения.
Качество научной работы экономит бумагу и время плагиатора.
Плагиатор делает работу своей жертвы быстрее.
Наука присваивает мысль ученого, оставляя его самого на съедение завистникам.
Проталкивая свою идею, математик шифрует ее солидной абракадаброй формул, и ученый совет сдается, опасаясь продемонстрировать слабину в математике.
В науке закон – граница между прошлым и будущим изобретателя велосипеда на лыжах.
Глубокомыслие не обладает ни единой чертой привлекательности, ее невозможно приватизировать, вот в аренду компиляторам сдать – милое дело.
Наука превращается в плод коллективной мысли, когда открытие обрастает вышестоящими соавторами.
Правда нечто неумолимое … как проклятье.
Ложь – адвокат правды, потому как снисходительна к заблуждениям правды о свой безгрешности…
Правда