Незаконченное высшее образование сыграло с Макаркиным злую шутку: он успевал конспектировать практически всё и без ошибок. Особой разницы между материалами 19-ой партконференции и потоком сознания страшного сержанта не было. Но отдельные эпизоды подвигов предков могли всплыть в голове у Аскерова и посреди ночи, а поднимать всю роту на политзанятия в это время
Автор: | Алексей Макарушин |
Издательство: | Издательские решения |
Серия: | |
Жанр произведения: | Приключения: прочее |
Год издания: | 0 |
isbn: | 9785449665829 |
состава роты были выходцами из мусульманских республик, и посему некая смесь «общетюркского» языка с русским служила в ней основным средством межнационального и бытового общения. Поэтому со временем основные вехи фамильной истории Аскеровых стали становиться достоянием и русскоязычного меньшинства. Из нее выходило, что он никакой не узбек, а самый что ни на есть араб, и не просто араб, а из семьи шейхов и очень тайных имамов. Что узбекский он выучил только по принуждению в школе, а до того он говорил и писал только по-арабски. К сожалению, полтора года назад на учебном полигоне Черноречье под Куйбышевым язык Мохаммеда был выбит из его головы изучением ходовой части БМП-2, чего он «этим пидорам», разумеется, никогда не простит, и, возможно, они ещё очень обо всем пожалеют. Хотя написание отдельных арабских букв и единичных слов он ещё помнит, о чём свидетельствовал ряд закорюк, выведенных авторучкой на его бушлате. В вечерних сагах Аскерова его предки встречали на своем весьма извилистом жизненном пути и лично наставляли уму-разуму такие персонажи общемировой истории, как Шамиля, ханов Узбека, Улугбека, Тимура, Чингиза и Искандера Двурогого (Александра Македонского). С пророком Мохаммедом им, увы, на этой земле встретиться не пришлось. Очевидно, по причине их занятости. На ехидное по сути и наивное по форме замечание младшего сержанта Сергея Макаркина, что такая вдохновляющая история, должно быть, уже увековечена в каком-нибудь выдающемся произведении узбекской советской литературы, последовал громкий вздох сожаления. Но идея письменно увековечить великие деяния предков пала на благодатную почву незамутненного разума, и в последующем воспоминания сержанта Аскерова уже поочередно конспектировались первогодным личным составом на политзанятиях, которые сам сержант Аскеров обычно и проводил, заменяя замполита Мамедова. Старослужащие также присутствовали, с уважением помалкивая на задних рядах, и занимались подготовкой к дембелю своих дембельских карнавальных костюмов. Конспекты записывались в две разрисованные псевдо-арабской вязью тетради (каллиграф – рядовой Питеров), одной суждено было стать «дембельским блокнотом», другой – частью «дембельского альбома» сержанта Аскерова. Политзанятия с конспектированием проводились, правда, уже на русском языке, ибо политподготовка на национальном могла, по меньшей мере, насторожить замполита. Сам замполит Мамедов в это время обычно проводил политинформацию в женском общежитии стройтреста. Аскеров тайно мечтал когда-нибудь заменить его и там.