Рядом с ними молилась дама в красивой шляпке с шалью, из под которой выбивались пряди ярко рыжих волос. Она смотрела в пол, комкая в руках замшевые тонкие перчатки, и шептала святые слова, глотая слезы. «Ну, мать, вот это ты нагрешила, видать!» – пронеслось у Натальи в голове в рифму, и она едва не рассмеялась в голос.
В толпе промелькнуло знакомое лицо. Мужчина из суши-кафе, Сергей Адовцев. Ему что здесь понадобилось? Прямо перед ним она увидела брата. Епископ стоял в красивой золотой рясе и начал нараспев службу, в Церкви воцарилась тишина, лишь непонятные слова песней лились вокруг.
Наталья решила дождаться окончания службы и зашла за длинную портьеру. Она закрыла глаза и едва не провалилась в сон. Что за чертовщина происходит последние дни? Прорубь не замерзла, над рекой витают призраки… Будто она оказалась в каком то триллере, мать его. Голова нещадно раскалывалась от сильных дурманящих ароматов мирта и ладана, ноги едва держали, и в веках неприятно покалывало, как пропетый «аминь!» предзнаменовал окончание. Она с облегчением вздохнула.
После службы люди поочередно подходили за причастием, Павел давал им хлеб и поил с ложки вином, каждый дотрагивался до его руки губами. Выпить бы не помешало, решила Наталья. Только не тошнотворного сладкого кагора с общей ложки, а коньяка. Кружку, а лучше две, бессонная ночь разливалась перед глазами маленькими звездочками и вызывала неприятные ощущения в желудке. Опять она хочет есть. Так и растолстеть не мудрено.
Адовцев подошел к Павлу, принял хлеб и вино, после прислонился к уху и что то шепнул, Епископ в ответ утвердительно кивнул и подозвал жестом диакона, чтобы тот его подменил. Мужчины направились к выходу. Наталья испуганно дернулась, куда это Адовцев уводит Павла? Она вспомнила как он интересовался им в кафе, неприятное предчувствие защекотало в области желудка и Наталья бросилась пробираться сквозь толпу. Зимние одежды прихожан сильно затрудняли движение, а кричать в такой толпе было бесполезно.
Когда девушка отворила тяжелую дверь Храма, в лицо пахнуло морозной прохладой и голова закружилась от нахлынувшего в мозг кислорода. Слава Богу, свежий воздух! Она стянула с головы шарф и осмотрелась. Народу у церкви собралось еще больше прежнего, очередь тянулась длинной змеей в жилые кварталы и не было видно ей конца.
Наталью снова охватила паника, зачем Адовцеву понадобился Епископ, черт подери!? Она села в машину и закурила, необходимо было успокоиться и взять себя в руки, сигарета только мешала. Черт! Третьякова выбросила вонючий окурок в окно и стала рыться в сумочке. Этот необъемный серый баул едва можно было назвать сумочкой, но зато в ней очень многое умещалось, она нашла, наконец, салфетку с номером телефона Адовцева.
Короткие гудки прервал приятный голос.
– Зачем