– Ладно, извини…
Наталья виновато улыбнулась и подошла к старому серванту, который достался от бабушки. За стеклянной дверцей стояла батарея бутылок, она выбрала одну с коньяком и зубами вытащила пробку, сделала большой глоток. Тепло стремительной волной пробежало по горлу и приятно опустилось в районе живота.
– Мир? – она протянула коньяк брату. Павел тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.
– Здесь надо думать о воде в целом, ее свойствах. Пока мысль у меня такая, что вода просто проявила одно из своих аномальных свойств, из школы ты должна помнить об аномальных свойствах воды.
В свете одинокой лампочки Третьякова разглядела на лице брата множество глубоких морщинок и большие синяки под глазами, будто Епископ не спал несколько ночей подряд.
– Ничего я не помню, Павел, и не понимаю, причем тут обряд крещения?
– Притом, что Церковь играет большую, я бы даже сказал великую роль…
– Ты хочешь мне сейчас объяснить, мать твою, что эти обряды освящения и заговоры воды, и вся церковная история это не тупая лапша на уши людей, как я всегда думала, а секретная миссия по спасению Человечества?
Павел усмехнулся. Ей бесполезно что то объяснять, только больше все запутает. Зря он сюда приехать, надо вернуться в Храм. Судя по всему, с Котовым Наталья эту тему не обсуждала, а значит, в этой непонятной истории она ему не помощник
Наталья выплеснула остатки коньяка в чашку с недопитым кофе.
– Ко мне сегодня опять эти в темных очках приставали, Павел.
Епископ осторожно посмотрел на сестру:
– И о чем был разговор?
– Сказали, чтобы я не лезла в это дело. Не нравится мне это все, пытаются прикрыть какую то жуткую хрень, как пить дать!
Павел понимающе кивнул, поднялся и обнял сестру за шею. Проявления нежности между случались редко.
– Наташа, я думаю, что тебе стоит прислушаться к совету оставить все это.
Наталья с удовольствием обняла брата за локоть, ей захотелось снова стать маленькой.
– Расскажи мне.
– Рассказать что? – Павел искал глазами ключи от машины.
– Что начал рассказывать, про Церковь и ее Великую роль.
Павел удовлетворенно вздохнул, ключи нашлись на подоконнике.
– Уже поздно. Ложись спать, я поеду к себе.
– Ни хрена ты никуда не поедешь, ненавижу, когда говорят «А» и не говорят «Б»!
– Завтра, – Третьяков нежно поцеловал сестру в щеку.
Наталья поняла, что спорить бесполезно и грустно посмотрела на пустую бутылку, сейчас спать уж точно не будет. Девушка достала из серванта пачку «Мальборо Лайтс», она курила иногда в одиночестве, когда голову разрывало дурное состояние беспомощности, усугубляемое бессонницей. Под пачкой лежала старая записная книжка.
Третьякова пролистала желтые листы и остановила палец на одной из них, раз уж надо вспоминать аномальные свойства воды, она знает, кто поможет все быстро вспомнить. И как бы брат не