Смотреть всегда горящими глазами.
И неизменно будет поднимать
Нас утро пеньем птичьим спозаранку,
Картин и строк живую самобранку
На пол в квадратах солнечных бросать.
По ней мы будем шлёпать босиком,
На ней оставим новые творенья —
Сошедшие от звёзд благословенья
На ней изложим кистью и пером.
«Ушедший век не отпустил…»
Ушедший век не отпустил,
Всё гонится за мною стая,
И на рывок не хватит сил —
Была дорога непростая.
Не счесть порогов и потерь.
Я растерял друзей и годы
И в серой сытости теперь
Бегу от Статуи Свободы.
Но свора в серых пиджаках
Ночами мне грозит расправой,
Я жизни промелькнувшей прах
И обойдён солдатской славой!
К земле родной дороги нет,
А между дат короткий прочерк,
Такой же, как незримый след
Не признанных при жизни строчек.
«Я хотел, чтоб ты сказала…»
Я хотел, чтоб ты сказала:
Как ждала ты, как скучала?!
Без меня ты что успела,
Что ты пела, как терпела?
Ты понять мне помоги —
Раздала кому долги?
Чередою лет гнобима,
Сколько раз прошла ты мимо?
Сосчитай без всяких скидок:
Сколько сделала ошибок?!
И в ответ скажу я то же,
Пролистав былое, строже —
По-другому жизнь ценилась
До поры, как ты явилась.
Ничего не возвратить —
Надо новый счёт открыть.
«Когда в толпе лишённый сил…»
Когда в толпе лишённый сил
Я робко Господа спросил:
«Скажи, как жить мне, Боже?» —
И сделал сам свой первый шаг,
Я понял – Бог сказал мне: «Так!
Иначе жить негоже!
Ты сделал сам свой новый шаг!».
Когда я на распутье встал,
И мир казался глух и мал,
Спросил: «Как быть мне, Боже?» —
И, оглядясь, метаться стал,
Я понял – это Бог сказал:
«Такого быть не может,
Чтоб путь чужой своим назвал!».
Когда смущённою душой
Не мог я сделать выбор свой,
Спросил: «С кем жить мне, Боже?» —
И постучался на ночь в дверь,
Я понял – Бог сказал мне: «Верь,
Что выбор твой не ложен,
И не считай былых потерь».
О, Господи!
Прости меня!
Ни ночи нет тебе, ни дня
Покоя – ни мгновенья!
Позволил ты мне совместить
И веру и сомненья,
Всегда самим собою быть
И принимать решенья!
«Среди толпы я одинок …»
Среди толпы я одинок —
Чужие все и каждый,
Подумать я хоть раз бы мог,
Что будет так однажды?!
Что в гуще миллиардной тьмы
На обжитой