С рассвета мелькает в окне —
Не я к ней явился с поклоном,
Она прилетела ко мне!
Устала – легко ли добраться!
Ты здесь, только минула ночь,
Скажи, не могу догадаться —
Тогда я сумею помочь!
Быть может, тебе одиноко?
Пропой, объясни, позови.
Иль вовсе парящим высоко
Неведома сила любви?!
«Я хотел бы солнцем вставать…»
Я хотел бы солнцем вставать,
Чтобы первым видеть тебя,
Ветром быть, чтоб только ласкать
Локон твой, весь день теребя.
Я хотел бы молнией быть,
Чтоб твой путь осветить в темноте,
Я хотел бы, как гром, трубить
На весь мир о твоей красоте!
Я хотел бы не есть, не спать,
Все забросить навек дела,
Если смог бы ступенькой стать,
Чтобы ты подняться могла!
«Я брожу, как ветер…»
Я брожу, как ветер,
По земле чужой,
Мне нигде не светит —
Всюду сам не свой!
Мне бы в дом мой старый,
Где крыльцо поёт,
Где в щелястых ставнях
Время застреёт.
Не в Нью-Йорк щербатый,
Где в жару сгоришь,
Не в Берлин проклятый,
Даже не в Париж!
Лес моя квартира,
Запахи милы,
Где сосна, как лира,
Развела стволы,
Где за перелеском
Станционный быт,
Дух гудронный резкий
В воздухе стоит,
Электрички дальней
Соколиный клик…
Мне бы эту данность
На единый миг.
У колонки старой
На рычаг налечь,
Чтоб водичка стала
Мне за ворот течь,
Чтоб ломило зубы
Стылою струёй,
Чтоб с отрадой думал:
Я пришёл домой!
«Мой стол не ломится от яств…»
Мой стол не ломится от яств,
Но каждый день я сыт,
Уржумка мне соврать не даст,
Тот голод не забыт.
Когда для фронта тыл ковал
Смертельный свой товар,
В посёлке каждый голодал —
Равны и мал и стар!
В цеху глотали керосин
И молоко станков,
Все для победы, как один,
И лозунг был таков.
Глушил ружейный полигон,
Но слух того сильней,
Мол, ночью прикатил вагон
Ответственных людей!
Никто расстрела не слыхал
И тройку не видал,
Но каждый, притаясь, вздыхал
Из тех, кто голодал.
Когда растаял в мае снег,
Свозили доходяг,
Кто по пути на смену слёг,
Цехов не доходя.
Был сопок склон лесистый крут,
Дрожал от взрывов он,
В честь погребённых, как салют,
Палили в этот склон!
«Я