Новый барин их кличет «совком».
И, со смаком вкусив разговенье,
Всех считает рабочим скотом.
Почитает он всех нас за быдло,
Не стыдясь быть крутым подлецом.
Униженье такое обрыдло:
Вилы в бок им и дело с концом.
Деревенский Ивашка с конягой
На горбу протащили наш век.
И блестела медаль «За отвагу»
На груди у безногих калек…
Деревеньки России в помине
У Святых на устах в небесах.
Впрочем, полк наш, засадный, отныне
Мы надёжно припрячем в лесах.
Пригодится… Врагов ещё много
Притаилось по тёмным углам.
Подождём. И, дождавшись подмоги[11],
Грянем грозно: «Держись… „Аз воздам!“..»
Ночь. Луна. В поле след от телеги.
И блестит от луны колея.
Евтушенко стихи
«Идут белые снеги…»
В них вся суть,
вся Россия моя…
Колея вдоль святого погоста.
Лунный свет заливает окрест.
Жить в российской глубинке непросто.
Вам…
Тебе…
Вот мой – «Истинный крест!..»
К вам, Макарыч, с поклоном Россия
(Печки-лавочки рядового Лопахина)
А есаул догадлив был. Он сумел сон мой разгадать: «Ох, не сносить. – он говорил. — Твоей буйной головы…»
Вам «Печки-лавочки», Макарыч,
Почти что пройденный этап…
Грозит всем Разин смертной карой,
Ведь прёт лавиной супостат.
Приди в себя, очнись, Макарыч,
Не разбивай нам сердце вдрызг.
Лопахин твой в смертельной сваре
Из Дона раков не догрыз.
Вновь бухнул в Дон снаряд немецкий,
Неужто отдыху конец?
И быт в пехоте неважнецкий,
Но хват Лопахин молодец!
Добыты соль, ведро и спички,
День суматошный наступал.
Лопахин вёл себя прилично
И угощенье предвкушал[12].
Ладонь привычно к изголовью:
Кто там на стругах вдалеке?
Путь Разин держит к Лукоморью
С ватагой дерзкой по реке.
И лупит ганс по юрким стругам,
Чтоб вспять историю вернуть.
Лопахин с Сашкой, своим другом[13]
Решили Стеньке подмогнуть.
Попав в лихую передрягу,
Наш атаман не оробел. —
«Седлай коня! Давай конягу!
Тикай, фашист, покуда цел!..
Башку Адольфу мы отрубим,
Чтоб никогда дышать не смел.
Другие пусть себе зарубят:
На беспредел есть беспредел!
Крутой замес война задала,
И беды все не сосчитать.
Не раз страна с колен вставала,
Чтоб