Степенно, плавно, величаво.
(Из дома слышен бой часов).
Столы в саду уже накрыты.
Стоит густой манящий дух.
Варенье в вазочки налито.
Гоняет мальчик веткой мух.
Гудят три медных самовара,
Несёт кухарка пироги.
Девица тащит из подвала
С наливкой в каплях бутыли.
И чаепитье состоялось
Под женский смех, бокалов звон.
Из чаш веселие плескалось,
И до темна – гитары стон!
Я не пишу об ужасах войны
Стихи об ужасах войны
Писать я просто не могу:
Как «волки» грызли плоть страны,
К чужому рвались очагу.
Но иногда взрывает грудь
Боль, пережитая страной.
Военных лет прошедший путь!
Незримо связан он со мной.
Ну, что сказать про сволочей[5],
Что жгли дома моих отцов?
Торчали трубы от печей
Печальным кладбищем домов.
Я не могу вам передать,
Как «мессер[6]» воя, сеял страх,
И в ужасе металась мать
Во ржи с младенцем на руках.
Как о блокаде рассказать?
Как голодали столько дней,
Как город должен был стоять
Под градом бомб, в смертях людей?
Как эшелоны, будто скот,
Везли и пленных, и юнцов[7]
(В концлагеря и для работ),
Богатства храмов и дворцов.
Рвались фашисты оторвать
Союза[8] лакомый кусок.
Но наш народ смог не отдать
Врагам и малый уголок!
Писать об ужасах войны…
Нет! Это – не моя стезя!
Но (в этом нет моей вины)
Забыть, что было – грех!
Нельзя!
Простите нас
Простите нас, ушедшие, живые,
Что многое понять нам не дано!
Непонятые наши, дорогие,
Почтенье Вам явить пора давно.
Прости меня, моя родная мама!
С тобою не шептался до утра.
Я знал, что ты ждала, что ты скучала.
Но я спешил: – Работа ждёт. Пора! —
Прости, отец, я мало был с тобою,
Не обсуждал те огненные дни,
Когда за Родину с другими встал стеною,
Сбежав на фронт, сынам полков сродни.
Досталось Вам, и молодым, и старым.
Вы вынесли бои и адский труд.
Вы из руин страну свою подняли,
Вы знали, что такое «соли пуд».
Наградами своими не кичились!
Вы просто жили и растили нас.
Когда мы повзрослели, Вы мирились:
– Не едут дети. Заняты сейчас! —
Простите нас, что мы не замечали,
Как немощность, крадучась, подошла.
Смиренно одиночество встречали
Без злости, без обиды. Жизнь прошла…
Непонятые наши дорогие!
Простите нас – мы так торопим жизнь!
Мы невнимательны, закрыты. Мы другие.
Но благодарны Вам