– Еще вчера. У меня на руках посадочный талон.
– Отлично. Это сэкономит несколько минут.
– Мне еще надо сдать чемодан в багаж. Зимняя одежда в сумку не влезла.
– Не могли выбрать для медицинской конференции место потеплее! Что делать в Вайоминге в ноябре!
– Говорят, Джексон-Хоул – красивое место.
– Бермуды не хуже.
Маура украдкой бросила взгляд на Дэниела. Полумрак салона скрадывал морщинки на его усталом лице, а вот густеющая седина его волос была заметна. «Прошел всего год, – подумала она, – а мы так постарели! Любовь состарила нас обоих».
– Когда я вернусь, давай съездим вдвоем туда, где тепло, – сказала Маура. – Просто на выходные. – Она беспечно усмехнулась. – Черт, давай забудем обо всем и закатимся куда-нибудь на целый месяц!
Ответом было молчание.
– Или я слишком многого требую? – осторожно спросила она.
Дэниел устало вздохнул:
– Мир все равно напомнит о себе. И рано или поздно нам придется туда вернуться.
– Но нас ведь никто не заставляет.
Взгляд, которым он посмотрел на нее, был полон грусти.
– Ты ведь сама в это не веришь, Маура. – Теперь он переключил внимание на дорогу. – Как и я.
«Он прав, мы оба верим в эту чертову ответственность, – подумала она. – Я каждый божий день езжу на работу, в срок плачу налоги и вообще выполняю все то, что велит мне общество. Я могу сколько угодно распинаться о том, как это здорово – сбежать вместе с ним, выкинуть еще что-нибудь сумасбродное, но я-то знаю, что у меня не хватит смелости. И Дэниелу тоже».
Он притормозил перед залом вылета. С минуту оба сидели молча, не глядя друг на друга. Маура отвернулась к окну и принялась рассматривать других пассажиров, выстроившихся в очередь на регистрацию при въезде; все они укутались в дождевики – ни дать ни взять похоронная процессия хмурым ноябрьским утром. Очень не хотелось выходить из теплого салона машины и присоединяться к этой унылой толпе. «А что, если я не полечу, а попрошу его отвезти меня домой? – мелькнула мысль. – Может, поговорив обо всем начистоту еще пару часов, мы найдем выход из тупика?»
В стекло постучали – на них смотрел полицейский из охраны аэропорта.
– Здесь только высаживают, – рявкнул он. – Проезжайте.
Дэниел опустил боковое стекло.
– Я подвез ее к рейсу.
– Ну так поторапливайтесь, не до вечера же тут сидеть.
– Я выгружу твой багаж, – предложил Дэниел и вышел из машины.
Они стояли на тротуаре молча, поеживаясь от холода, среди какофонии звуков – рычания автобусов, воя клаксонов. «Если бы он был моим мужем, мы бы сейчас поцеловались на прощание», – подумала Маура. Но они давно приучились избегать любых проявлений чувств на публике, и, хотя на Дэниеле сейчас нет белого клерикального воротничка, даже простое дружеское объятие было бы слишком рискованным.
– Я