Один из других заключённых, Шмайзнер, которому очень доверяли, умудрился раздобыть три завёрнутых в одеяло винтовки, запугав двух молодых заключённых ножом и заставив их сотрудничать, тайно передав их в окно. Он отдал винтовки А.А. Печерскому, который опознал в них русские. Шмайзнер хотел оставить одну из них себе, что спровоцировало первый конфликт вокруг владения оружием.
В четыре часа вечера началось восстание. Первый эсэсовец, Ниман, был убит после того, как ему сказали, что он должен примерить новое пальто. Нимана в бараках ждали. А.М. Шубаев выполнил задание и тело засунули под кровать. Он доложил об этом А.А. Печерскому. Это была точка невозврата. Следующий немец вошёл в портняжную мастерскую и больше не вышел. Буквально мгновением позже начальник лагеря III вошёл в сапожную мастерскую. Пока он примерял сапоги во время разговора, казавшегося почти дружеским, Аркадий Вайспапир использовал топор. Позже его спросили, просил ли его Печерский убивать. Он ответил: «Он не просил, он приказал. Мы были солдатами. В этих условиях любой понимал, что приказы следует выполнять. Он сказал нам, что должно быть сделано, и я сделал – я не размышлял. Он велел мне идти с Лерером в мастерскую. Нас послали освободить лагерь, поэтому мы пошли». А.М. Вайспапир полагал, что у А.А. Печерского была особенная роль: «Он был приятным человеком. Его приятная внешность и бесстрашные действия привлекали к нему людей. Это была его главная сила во время подготовки побега – он сплотил разрозненную группу людей. Они различались не только идеологией и языком, но и убеждениями»[193].
Почти что в 16:30 телефонные и телеграфные провода были перерезаны. Б. Цибульский объявил, что четверо немцев были убиты в лагере II, который находился «под командованием» Фельдхендлера. С этого момента никому нельзя было уйти, пока не будет дан сигнал вести всех к главным воротам. А.А. Печерский писал, что перед этим он видел Люку в последний раз. Он велел ей одеться в мужскую одежду, достаточно удобную, чтобы провести