– Если бы я не знала кучу богатеев, свято уверенных, что врач должен примчаться к ним на самолете, чтобы измерить давление. Представь, что устроит свита Бакли, если он отправится в далекое путешествие.
– Да ладно тебе, Бакли не так уж плох.
– Боже, да ты его защищаешь! – удивляется Киран.
Джейн поднимается на площадку второго этажа и упирается в Джаспера. Пес становится перед Джейн и недовольно рычит в ответ на попытки его обойти. Джейн вздыхает и останавливается, чтобы кое-что дописать в свой блокнот. Она поворачивается к картинам, чтобы со стороны казалось, будто она делает заметки об искусстве. «Бакли Сент-Джордж, – пишет она. – Богатый и избалованный». Затем Джейн рисует звездочку напротив имени Филиппа, поскольку объяснение Фиби кажется ей до жути нелепым, и дописывает: «Зачем Колин встречается с Киран, если она так ужасно с ним себя ведет?»
У нее за спиной раздается кашель.
Это Колин, который стоит несколькими ступенями ниже и смотрит на Джейн, удивленно подняв брови.
– Привет, – говорит он.
– Привет, – отвечает Джейн, захлопывая блокнот.
– Что пишешь? Заметки о картине?
Джейн смотрит на картину. Это тот самый высокий холст маслом с изображением комнаты с сохнущим зонтом.
– Я делала записи о зонтике, – сказала она со значением, запоздало вспомнив, что Колину, понятия не имеющему о ее хобби, это ничего не скажет.
– Несомненно. Я бы решил, что ты планируешь ограбление, если бы эта картина могла хоть кому-то понадобиться.
Он ее дразнит. Не похоже, что Колин всерьез хочет в чем-то ее обвинить.
– Почему нет? – Джейн цепляется за возможность узнать об ограблениях побольше. – По-моему, она милая.
– Она слишком большая – тебе не унести. И потом, она почти ничего не стоит.
– А может, я хочу украсть картину, потому что она мне нравится?
– Ее нарисовал художник с очень посредственными способностями, – говорит Колин.
– Ты так считаешь? – Джейн искренне удивлена. – Я имею в виду, что…
– Он не принадлежал ни к какой конкретной школе, – перебивает ее Колин. – Зная Октавиана, предположу, что он просто купил полотно на блошином рынке.
– И все же есть в ней какое-то обаяние, особенно для любителей зонтиков. Почему ты так хочешь убедить меня в том, что она ничего не стоит?
– Потому что, – раздается из-за угла голос Люси, – когда Колин видит, что другие проявляют интерес к картине, которая, на его взгляд, ничего не стоит, он начинает переживать, не упустил ли чего-то важного.
Губы Джейн непроизвольно растягиваются в улыбке, и это заставляет Люси рассмеяться.
– Это же мой двоюродный брат, я его как облупленного знаю.
– Получается, – говорит Джейн Колину, – ты пытаешься убедить меня в своей правоте, потому что боишься узнать, что это не так?
Джейн так и не суждено