пошуметь, но когда они милосердно отстали и я начал уже надеяться, что наконец-то все закончится, новая группа преследователей показалась из-за деревьев, двигаясь нам наперерез. Толя, а за ним и все остальные, резко свернули и ускорили темп, уходя от опасности, а я упал в траву и начал стрелять из своего нестреляющего ружья в приближающихся бойцов. Боковым зрением я отметил, как ребята на мгновение притормозили, как Костик тоже хотел рухнуть в траву, но Толя что-то грозно крикнул, и все понеслись дальше, а я остался ценой своей жизни прикрывать отход товарищей. Щемящее чувство жалости к себе, нахлынувшая и сразу отступившая тоска, суровое мужество окончательного решения – все это омыло мою душу чем-то приятным и заставило порывисто вздохнуть. Жалко, сфотографировать меня тогда было некому.
