Я не смогла устоять. И не зря.
Теперь все только и говорят о космических лучах, пронзающих танцоров насквозь, витиеватых конструкциях танцполов в виде гигантских ступеней лестницы в поднебесье потолка, невидимого снизу, пещерах и подводных гротах чилаутов, дымящихся коктейлях всех цветов и вкусов с непроизносимыми названиями – их следует выучить наизусть: в меню пялятся только отсталые слои населения. И какой-то неведомой дури, отправляющей всех желающих в полёт до утра сквозь стены и времена. Сад наслаждений Иеронима Босха.
Джексон танцевал внизу у первой ступеньки сцены. Лазерные лучи скользили у него за плечами. Я вглядывалась в силуэт, выхватываемый вспышками из темноты, точно зная, что это он. Джексон танцевал один, обнимая пустоту. И пустота должна была заполниться. Мной.
Я бросила Алиску с каким-то студентом и уже почти протиснулась к нему сквозь толпу танцующих, как за спиной прогремел взрыв. Обернулась и – глаза залило болью, а вдох застрял в горле, как кусок наждачной бумаги.
В центре зала взорвали баллон со слезоточивым газом. Война за главный дом на перекрёстке дорог ещё не окончена – нашлись мстители за обворованного и убитого бизнесмена, как сказал позже Марат.
Дальше в голове всё перемешалось. Крики, толчея… Помню, как очутились с Джексоном в туалете. Вытащил из зала на руках? Ослепнув, я вряд ли сама нашла бы выход.
Ледяная вода из-под крана – будто отслаивает режущую слюду с глаз, но разлепить их всё равно невозможно. Он вытирает мне лицо платком, кожа онемела, и я не чувствую его движений, кроме… странного невесомого прикосновения тепла, как крылом птицы по кромке ресниц. «Ощутить трепет твоих век на губах», – не к месту вспомнились слова дурацкой записки для Марата.
Глаза открыл свежий воздух. Морозное дыхание ночи за стенами клуба. Город стал чище, или – нет: переродился за это время, был стёрт и заново нарисован неизвестным художником. Импрессионистом. Расплывчатые очертания в свете фонарей, в хрустальной подрагивающей дымке огней – сквозь слёзы.
Мы как будто стояли на пороге исландской саги. Джексон взял меня за руку и внутри взорвался гейзер жаркого счастья. У меня в ту ночь постоянно что-то взрывалось… Я даже не помню, о чём мы разговаривали, шагая вниз по Озёрному проспекту к набережной. Собираю и записываю осколки слов, а так хотелось бы снять непрерывный кинофильм в голове, чтобы крутить его потом вечно!
– Тебе понравилось в клубе?
– Не очень. Всё какое-то ненастоящее: музыка, свет. Я знала, что так будет, но хотелось самой посмотреть.
– Зачем?
– Потому что все туда рвутся. Нужно всё пробовать, чтобы знать. Важно знать то, что знают другие.
– Тяжело за всеми угнаться. Легче всего быть первым там, где никого нет.
– На Зареке?
– Тебя там видели. А я бродил взад-вперёд по Озёрному проспекту