Аврелия знала, как осадить Цезаря, и произнесла холодным тоном:
– Вероятно, нет, – и возобновила свою работу.
В ту ночь миру пришел конец. Сын Юлии был мертв, все они были мертвы, и Рим принадлежал Сулле, который не пришел к Аврелии и не прислал никакого сообщения.
То, что сенат и центуриатные комиции проголосовали за то, чтобы он был диктатором, знали все и без конца об этом говорили. Луций Декумий рассказал Цезарю и молодому Гаю Матию, который жил в другой квартире на первом этаже их дома, о таинственном исчезновении всадников.
– Пропадают все, кто разбогател при Марии, Цинне или Карбоне. И это не несчастные случаи. Тебе повезло, что твой tata уже давно мертв, Прыщ, – сказал Луций Декумий Гаю Матию, который получил это неблагозвучное прозвище, как только научился ходить. – И твой tata тоже, молодой Павлин, – сказал он Цезарю.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Матий, нахмурившись.
– Я имею в виду вот что. Несколько с виду неприметных человек ходят по городу и «крадут» богатых всадников, – сказал квартальный начальник. – Большей частью вольноотпущенники. Но это не обычные болтливые греки-гомики. Все они носят имя Луций Корнелий. Мои братья по коллегии перекрестков и я называем их приспешниками Суллы. Потому что они все его люди. Попомните мои слова, это не сулит ничего хорошего. И я могу предсказать, что они еще много повыщипывают богатых всадников.
– Сулла не может этого делать! – сказал Матий, сжав зубы.
– Сулла может делать все, что захочет, – возразил Цезарь. – Его назначили диктатором. Это даже лучше, чем быть царем. Его эдикты имеют силу законов. Он не ограничен lex Caecilia Didia, из которого следует, что должно пройти семнадцать дней между провозглашением закона и его утверждением. Он даже не обязан обсуждать свои законы в сенате или в комициях. И его нельзя привлечь к суду ни за какие действия, даже за совершенные в прошлом. Однако, – добавил Цезарь задумчиво, – думаю, что Рим погибнет без твердой руки. Поэтому я надеюсь, что для Суллы все сложится удачно. И надеюсь, у него достаточно ума, прозорливости и смелости, чтобы сделать то, что должно.
– У этого человека, – сказал Луций Декумий, – достаточно наглости для всего.
Обитая в самом центре Субуры – беднейшего и самого разноязыкого района Рима, они понимали, что проскрипции Суллы не влияют на них так, как на жителей Карин, Эсквилина, Палатина, верхнего Квиринала и Виминала. Хотя некоторые всадники первого класса были значительно беднее, чем иные субуранцы, не многие из обитающих в Субуре обладали статусом выше казначейского трибуна и почти никто не имел компрометирующих политических связей.
Когда Юлия и Муция Терция увидели, что имя Мария-младшего стоит вторым сверху в первом списке, они пришли к Аврелии. Поскольку обычно Аврелия приходила к ним, их визит оказался сюрпризом. Они принесли весть о проскрипциях, которая