Дело в том, что главный врач этого госпиталя недавно был во Львове и там сам себе напортил: хвастался благоустройством своего госпиталя и тем, что его могут оттуда выгнать только по высочайшему повелению. Это не понравилось какому-то его недругу-начальнику, и в результате – распоряжение немедленно выехать в Самбор на холеру! Не говори он, его бы и не трогали. А мы на этой афере должны были выиграть.
Полковник, начальник] эвакуационного] п[ункта], подружившийся с врачами госпиталя, немедленно стал хлопотать, чтобы их оставили, но получен был категорический ответ: нельзя. Тогда они и мы стали собираться. Их эшелон был назначен к отправке в 2 часа дня. В час мы должны были у них перенять больных. А в 12 час. спешит с вокзала сам полковник с телеграммой в руке и радостно еще издали кричит: «Удалось отстоять, вы остаетесь!». Новая телеграмма такого сорта: 130-й госпиталь остается в Подволочиске, нас же даже не в Самбор, а обратно в Волочиск, а в Самбор отправляется другой здесь расквартированный госпиталь, очередь которого теперь пришла ломать печи! Так-то, Шурочка, а 1а guerre comme a la guerre!
И вот мы снова собрали все свои пожитки и длинной вереницей подвод и тарантасов потянулись к покинутым вчера только очагам после неудачной заграничной экскурсии. Вернулись в Рассею-матушку! И вот мы снова топим печи в нашей квартире и вставляем котлы в казармах!
Что ты на всё это скажешь? Расскажи коллегам. Это военно-бытовая картинка.
«У разбитого корыта»
твой Ежка.
16.
Волочиск, 29-го октября 1914
Милая Шурочка. У меня сейчас нет времени. По разным причинам раньше не успел написать, а сейчас надо торопиться. Завтра напишу длинное письмо. Сегодня только сообщу, что только что получил две посылки из Риги со всевозможными теплыми вещами и всякими сластями и консервами. Много лишнего при наших условиях, ведь мы не в траншеях живем, но всё трогательно и мило. Прислан также удачный портрет Гуго.
Сегодня же, получив жалованье, я отправил 100 р. в Ригу, 30 р. старушке Мазур и 30 р. тебе, моя дорогая. Не сердись, что я стараюсь покрыть свои долги, это только для аккуратности. У меня всё еще остается около 80 р., как видишь, вполне достаточно.
Третьего дня получил твое письмо от 23-го, а сегодня от 24-го и 25-го. Милая моя, дорогая, что я могу еще сказать. Милая, когда мы увидимся?
Весь твой Ежка.
17.
Волочиск, 30-го октября 1914 г.
Милая моя, бесценная жинка, дорогая моя Шурочка. Сегодня получил твое последнее письмо от 26/X. Ты хочешь ко мне приехать! Дорогая, сказать ли тебе, как я буду этому рад, ведь мне так хочется к тебе, быть с тобой! Только выйдет ли это? Дадут ли тебе отпуск?