– Но ведь моя… мать…
– Это ты знаешь, причем зря. Когда на башке плешь, надевают шляпу. Когда страна дыбом, изображают, что все прекрасно. У нас есть законный король, наследный принц и пара принцесс, но детям нужна взрослая родня. Сильная и дружная. Так вышло, что Карл с сестрами у нас, а Октавий на юге, где и останется. Чтобы не исполнить последнюю волю матери, любой, надо быть либо подонком, либо регентом. Спасибо, нас с Алвой участь подонков миновала: Талиг слишком многим обязан королеве, чтобы нарушать ее последнюю волю. Катарина оставила сына на Эпинэ, в котором, судя по всему, нашла брата, значит, и нам придется разглядеть в Иноходце родню. Эрвину это удалось, а тебе?
– Кажется, да. – Но что будет, когда Ирэна все же встретит свою первую любовь? Ничего, или прошлое попробует взять свое? – Робер вам понравится… Моя… жена считает, что мы похожи.
– Немудрено, вы же кузены, причем без подделки! Ладно, давай выпьем для храбрости и пойдем обедать. Георгия взялась объяснить Эпинэ, что здесь его не съедят, будем надеяться, у нее получилось.
3
Больше всего Роберу не хватало Валме. С виконтом за плечом или хотя бы с Готти под столом он чувствовал бы себя уверенней. Хозяйкам тоже было непросто, особенно Урфриде, которая отчего-то не уходила. Молодая русоволосая дама в жемчугах смотрела то на нетронутое яблоко, то на серебряный ножик, иногда поднимая равнодушные серо-зеленые глаза. Иноходец не знал, как она осталась одна, но потеря всегда потеря.
– Я выросла на севере, – рука без браслета тронула ножик, – но так и не привыкла к метелям. Когда вместо земли и неба серая муть, становится страшно, особенно если смотреть из окна.
Георгия промолчала, комнату заполонила неприятная тишина, потом тоненько звякнуло, встречаясь со стеклом, серебро.
– Мне приходилось пережидать торские метели, – не выдержал молчания Эпинэ. – Это не так уж и трудно.
– Мужчинам на войне не страшно, это мы боимся, – задумчиво произнесла герцогиня. – Когда счастливы, боимся за свое счастье; когда счастье уходит, мы принимаемся бояться будущего или прошлого.
– Прошлое исчезает, – Урфрида все же взяла яблоко, – не сразу, но исчезает. Иногда это хорошо, чаще – больно… Мне не нравится забывать, а вам, герцог?
– У меня забывать не получается, но впереди всегда что-то есть, в том числе и хорошее.
– Вам сейчас трудно? – сестра Эрвина поднялась. – Трудно и непонятно? Мама, извинись перед герцогом за меня. Обед уже совсем скоро, я должна поправить прическу.
Она исчезла так же неожиданно, как и появилась, оставив нетронутое яблоко и смешанное с облегчением недоумение. Герцогиня устало вздохнула.
– Возвращайся ты в армию, я бы ничего не сказала, но завтра вам с Урфридой сперва придется сопровождать Октавию, а потом идти четвертой парой в Кальтарине.
– Не надо, – растерялся