Успенский считал, что понятие механической, или автоматической, эволюции исключает идею интеллигибельного “плана” развития. Оно исключает также фактор случайности, объясняя последний как “введение в механические процессы новых фактов, изменяющих их направление”. И третья его претензия к этому понятию заключалась в том, что слово “эволюция” в научном контексте “не имело антитезиса”. Успенский приходит к выводу, что “не существует более искусственной и нелепой идеи, чем идея всеобщей эволюции, эволюции всего существующего”[119]. С помощью идеи механического развития, утверждает Успенский, нельзя объяснить возникновение новых видов жизни, а также переход от низших форм к высшим, поэтому позитивистская концепция эволюции может считаться “только гипотезой”[120], построенной на подогнанных фактах. Успенский отмечает значительную разницу между популярным значением слова «эволюция» и “его строго философским пониманием”. Он пишет о необходимости найти другое слово вместо слова “эволюция”, более адекватно характеризующее процесс развития, которое фиксировало бы также и ситуацию “распада”, которая сопровождает или на каких-то этапах вообще заменяет процесс развития.
Термин «эволюция», согласно Успенскому, должен строится не на однолинейном представлении о жизни, а на включении множества разных факторов и процессов, “перемежающихся, внедряющихся и привносящих друг в друга новые факты”[121]. Успенский различает процессы творческие и разрушительные. Разрушительные, деструктивные процессы начинаются при ослаблении процессов созидательных, творческих. При неразличении разнонаправленности процессов, происходящих в жизни: с одной стороны, созидательных, с другой, разрушительных – за эволюцию принимают “результаты дегенерации или разложения”[122], – пишет Успенский, имея, в частности, в виду спектр общественно-политических идей прогрессистской модели его времени. И далее он продолжает: “Не существует такой эволюции, которая возникает случайно и продолжается механически. Механически могут протекать только вырождение и распад”[123].
Успенский отмечал, что западная мысль, создавая рационалистическую теорию эволюции, каким-то образом упустила деструктивные процессы, происходящие в жизни и обществе, и объяснял этот факт “искусственным сужением поля зрения, характерным для последних столетий европейской культуры”[124].