– Зачем же брали землю?
– Думали – накормит. Но ввязались и быстро поняли, что крутить деньги выгодней. А потом поехало, навалились налоги. А в 90-х налоги драли со всего. Девчонки из налоговой в новой системе не разбирались, мы тоже. Дикий лес был, и мы в нем – партизаны. Я теперь и сам не понимаю, зачем землю брал. Наверное – романтика…
Вернулась Алена. Накрыла стол. Сергей съел куриное крылышко – отвык от мяса. Кости отнес котам.
Приехавший напросился в зимник. Пришлось вести в соседнюю избу, где начинали жить с Аленой. Теперь здесь пережидали холода пчелы.
– Я дверь открою, свет зажгу – двигайтесь без суеты, не шумите, пчелы все слышат.
Толстый журналист сунул нос, оглядел стоящие, как гробы, ульи, занавешенные окна.
– Весной восстанут с солнцем.
– Что ты их обожествляешь! – не стерпела Алена.
Рассказать, что он тут чувствовал, что слышал? Отвезли бы в дурку и, наверное, были бы правы.
На этом визит закончился. Присели на дорожку.
– Самогон из меда гоните? – спросил москвич.
– Пил, когда в АТП работал, теперь мне не надо.
Поймал взгляд Алены, опустил голову.
– Езжайте к теперешним фермерам, есть люди – поднимаются, даже заграничную технику закупают. Кредиты ж почти беспроцентные. Просто мое время кончилось.
Журналист сказал, что мед продается в Москве на каждом углу, а качественный или разбавленный, потребителю по большей части наплевать. Ёлкин смолчал.
На веранде, пока муж их не слышал, Алена кивнула на непроданные банки: «Торговать мой Ёлкин не умеет. Он, как ребенок, упрямый». Лицо пошло пятнами, она отвернулась, смахнула слезы. Москвичу стало стыдно, он пошел к машине, поднял капот, для виду почистил клемму. Дома, когда живое возродится в ином качестве и станет литературой, – другое дело, а сейчас уши горели, словно их покусали пчелы.
Подошли успокоившаяся Алена с Ёлкиным. Села в машину. Помахали Ёлкину на прощание, а потом сидевший за рулем сосредоточился на дороге – колея была о-го-го.
Ёлкин закрыл веранду. Затворил дом, завесил одеялами окна. Прошел мимо неприбранной кровати в угол, к бидону с медом. Стремительно уменьшаясь в размерах, успел запрыгнуть внутрь и захлопнуть алюминиевый кружок с резиновой прокладкой, как соту запечатал.
Маленький, пушистый, устроился в логове. Мед грел, убаюкивал. Замелькало мультиками прошлое – АТП, пачки денег, бабы в бане и гогочущий зам главы администрации. Погоня за убегающим Петуховым, лес, младший Честноков, сующий казаку в разбитый рот черный ствол, дарственная на кафе. Запой в «Чайке», бьющаяся