– Как когда? – с удивлением в голосе обернулся Константин Иванович. – Не терпится?
– Есть такое, – ответил ему Анатолий.
– А вот как загрузимся, так и пойдём. – Помолчал – видно, своим мыслям. – Так что, ребята, ещё наработаемся! И вообще – вы молодцы! Будем вам досрочно разряд повышать.
– Толь, – вдруг почти остановился впереди шагающий Матвей, – надо бы письма домой отписать, когда ещё случится. А тут почта есть, сам видел.
И вечером ребята засели за письма, где почти слово в слово писали, что долетели благополучно, что кормят хорошо, что работы много, что живут в домиках, а на работу, на базу, их возят на машине. Что солнечно и ни разу не было дождя.
Утро на базе началось с небольшого собрания. Решали, кому продолжать пилить дрова, кому начинать погрузку. Баржи разделили попартийно. Самая середина старой баржи досталась партии Гаева. Рабочих Беленького и Берёзу поставили на погрузку. Грузчиков набралось шесть человек вместе с Колей Сыроежкиным и Викентием Ильяновым, плюс Толстокулаков. А Ильянова как-то сразу стали звать Викой. Даже само имя приобрело мужское звучание. А в бригадиры попал Игорь Александрович. Игорь Александрович сходу отправил Матвея делать ступени по склону до баржи:
– Бери лопату и быстро спуск делай, помощники из других партий будут. Ступени делай по возможности длиннее, в смысле шире.
Через двадцать минут на спуске работало пять человек. Матвей спустился, оценил, как делаются ступени, и стал копать. Земля с камнями, песком отогрелась на солнце и поддавалась легко. Поддевая пласт, кидал его в сторону и, как только ступень была готова, ровнял торец, утрамбовывал, колотя плашмя лопатой по готовой площадке, копал следующую. Где имело смысл, сообразили делать вдоль обрыва тропу без ступеней и к обеду всё и закончили. Земля настолько просохла, что хорошо держала, можно начинать грузиться. Кто-то пошутил, что ещё бы канат натянуть для страховки. Позвали начальника партии принять работу. Он вышел, постоял, оглядывая склон, что-то сказал ближнему рабочему и ушёл. Рабочий повернулся к строителям лестницы и объявил:
– Начальник, однако, сегодня добрый: сказал, что нам выкатят бочку пива.
Подбирая с земли энцефалитки, Матвей и Толик поднялись вверх и услышали шутку:
– Ну что нам на всех бочка. Так, пригубить. Просил бы цистерну.
На лице Сыроежкина (он был постарше всех) появилась хорошая мечтательная улыбка, но произнёс он совсем иное, совсем по-актёрски:
– Так-то оно, конечно, и цистерна бы пошла, но забудем до осени эти блага цивилизации. И будем нажимать на воду, чай, да компот, и конфитюр! Есть вопросы? Есть возражения? – Никто не возражал. Но сделав несколько шагов, повернулся к бригаде и добавил: – Хотя оно, конечно, почему бы не по пиву. Чай не спирт. Кто знает, все ли вернёмся.
Вся история геологии, мореплавания, авиации вполне подтверждает, что мужская работа вдали от родных стен далеко не всегда приносит беду. И в тоже время никто и никогда