Выводы Гране идут, однако, значительно дальше этой картины крестьянско-аграрной, квазиидиллической жизни по обычаям родов и племен. С ростом владений и отдельных царств на огромной территории, где жили китайцы, на предполагаемое первоначальное двухчастное разделение накладывается расчленение на множество соперничающих групп. На основе приуроченных к временам года состязаний племенных фратрий происходило иерархическое упорядочение общества. Процесс феодализации идет от престижа, который воины завоевывают себе в таких поединках. «L’esprit de rivalité qui animait les confréries masculines et qui, pendant la saison d’hiver, les opposait en des joutes dansantes est à l’origine du progrès institutionnel»[110] [ «Дух соперничества, который воодушевлял мужские фратрии и, в ходе зимних празднеств, в танцевальных состязаниях противопоставлял их друг другу, – именно он лежит в основе институционально выраженного развития»].
Но даже если мы не пожелаем заходить так далеко, как Гране, который всю чиновную упорядоченность позднейшего китайского государства[111] выводит из этих примитивных обычаев, мы вынуждены будем признать, что он мастерски показал, как в ходе построения китайской цивилизации агональный принцип занял место, далеко превосходящее значение агона в культуре Эллады, притом что игровой по сути характер его заявляет о себе еще сильнее, чем в Греции.
И вот уже почти всякое ритуальное действие принимает форму церемониального состязания – именно так переправляются через реку, взбираются на гору, рубят дрова, рвут цветы[112]. Постоянный тип легендарного установления государственной власти заключается в следующем: удивительными проделками или невероятным состязанием в силе героический князь доказывает свое превосходство над противниками. Как правило, подобный турнир влечет за собою смерть побежденного.
Здесь важен тот факт, что описанные состязания, даже если воображение придает им вид титанической смертельной