Сам же Куойл, блуждая взглядом по стенам, остановился на гравюре, покрытой пятнами плесени от сырости. Шероховатое лицо, глаза – как стеклянные шарики, бахрома волос, выбивающихся из-под воротника и каскадом ниспадающих на его жестко накрахмаленный сгиб. Интересно, кто это в треснутой рамке? Дедушка Панча? Он стал думать о предках.
– У нас семейная газета. Мы специализируемся на оптимистических сюжетах с общественно значимым уклоном.
«Мокинбургские вести» печатали льстивые истории из жизни местных бизнесменов, короткие биографии народных любимцев. Тонкие страницы газеты были набиты головоломками и конкурсами, сводными колонками, сенсациями и комиксами. В каждом номере печаталась шутливая анкета: «Являетесь ли вы потенциальным алкоголиком?»
Панч вздохнул, делая вид, будто принимает важное решение.
– Поставлю тебя на обзор городских новостей – в помощь Элу Каталогу. Он введет тебя в курс дела. Задания будешь получать от него.
Зарплата предполагалась жалкая, однако Куойл этого не знал.
Эл Каталог, человек с лицом, похожим на заячью морду, обросшую щетиной, и лоснящимися губами, ногтем поставил галку в списке заданий. Его взгляд со скоростью пневматического молота метнулся к подбородку Куойла и обратно.
– Ну что ж, собрание педсовета по планированию – то, что нужно для начала. В младшей школе. Не хочешь сгонять туда сегодня вечером? Посидишь на детских стульчиках. Опишешь все, что там будет, и напечатаешь отчет на машинке. Максимум пятьсот слов. Если хочешь, прихвати диктофон. Принесешь мне свою заметку до полудня. Я сам посмотрю ее, прежде чем передавать тому черному сукину сыну в редакторской.
«Черным сукиным сыном в редакторской» был Партридж.
Сидя на собрании в заднем ряду, Куойл делал записи в блокноте. Придя домой, всю ночь за кухонным столом печатал и перепечатывал снова и снова. Утром, с темными кругами под глазами, взвинченный от кофе, вошел в отдел новостей и стал дожидаться Эла Каталога.
Эд Панч, всегда являвшийся первым, прошмыгнул в свой кабинет, как угорь под камень. Начался утренний парад: сотрудник отдела городских сенсаций, размахивающий пакетом с кокосовыми пончиками; высокая китаянка с налакированной прической; пожилой начальник отдела распространения с руками, будто свитыми из стального троса; две макетчицы; фоторедактор во вчерашней рубашке с пятнами от пота под мышками. Куойл, сидя за столом, пощипывал подбородок, опустив голову и притворяясь, будто правит собственную статью. В статье было одиннадцать страниц.
В десять часов явился Партридж. Красные подтяжки и льняная рубашка. Кивнул, прошагал через весь отдел, сунул голову в нору Панча, подмигнул Куойлу и устроился за дальним столом в редакторском отсеке.
Партридж знал массу всего: что мокрая веревка выдерживает больший груз, чем сухая, что вареное